Цвет фамилии "Химура".

　Итак, все уже знают, что "Хи" в фамилии "Химура" переводится. как "алый" или "пунцовый". Или "скарлетт".
А как он выглядел? Сунулась нашу в википедию, на страницу "алый", а потом в японскую. И нашла там конкретные параметры. В разных системах оценки цвета (или как они там называются?) этот самый цвет Хи (Хи но иро) выглядит так:
Веб-формат #d3381c
RGB (211, 56, 28)
CMYK (0%, 73%, 87%, 17%)
HSV (9°, 86%, 83%)
А вот, собственно, и реконструированный по системам оттенок:



Кстати, это тот самый красно-оранжевый цвет, получаемый из марены красильной, в который были выкрашены хакама у мико, а у приворых дам - хакама и платья. Так, может, Химура была деревней каких-нибудь красильщиков, выполнявших заказы для знати?　　　

@темы: Rurouni Kenshin, техническое, бред с сосны упавшего

---

Инцидент у ворот Сакурада. Картинки.

Тут, пока я писала про фильм, набралось немножко гравюр и фотографий. (Копалась в гугловских картинках по теме.)

Вот, собствено первопричина всему, тайро (глава совета старейшин) Ии Наоскэ, рисунок его сына:



Он же, в традиционной манере:



Его противник, правитель Мито Токугава Нариаки:



Главный герой покушения, самурай из Сацумы, Аримура Дзидзаэмон. С гербом князей Симадзу на кирасе. Подбирается к паланкину. Странно, но Википедия датирует картинку тем же 1860-м годом. Уже тогда разрешили это публиковать? Стиль немножко похож на последующие гравюры Мива Ёсицуя. Может, ошибка в дате?



Потом я набрела на

галерею

www.tanto-gallery.ru/painting/254/, где была целая серия гравюр Мива Ёсицуя, созданных в 1870-м году и посвящённых участникам заговора.
Один из организаторов и идейных вдохновителей покушения, Такахаси Тайитиро. Уже при смерти:



Руководитель нападения, Сэки Тэуноскэ. Почему-то верхом на лошади и с головой убитого Ии:



Другие участники акции. Хираока Конодзиро:



Ямагути Тацуноскэ:



Куросава Тюсабуро, один из тех, кто стрелял из пистолета. (А штаны-то какие!):



Ино, наложница Сэки Тэцуноскэ, рисунок Цукиоки Ёситоси. Большего размера пока не нашлось:



Общие виды сражения. К сожалению, маленькие:









Ну, и последнее, кажется, из компьютерных игр. Такахаси Тайитиро и Аримура Дзидзаэмон:

@темы: бакумацу

---

Фильм "Сакурадамонгай но хэн" (2010 г.)

Спасибо  Graft за рекламу трейлера и  Sigurd_Borg за то, что посмотрел и всем предложил сделать то же самое. Если кого заинтересует, фильм без сабов можно скачать

здесь

asiandvdclub.org/details.php?id=48890

Фильм "Сакурадамонгай но хэн" (2010 г.) или "Инцидент у ворот Сакурада" рассказывает о покушении на тайро (главу совета старейшин) Ии Наосукэ (1860 г), фактического главу тогдашнего сёгунского правительства и опекуна малолетнего сёгуна Иэмоти и снят, скорей всего, к юбилею события.
В центре - судьба Сэки Тэцуноскэ, ронина из Мито, руководившего этой акцией.

Поскольку с языками у меня практически никак, пришлось вооружиться соответствующей

статьёй

lilas777.livejournal.com/9667.html, рекомендованной Бакумацу-инфо, документальным

фильмом

www.bakumatsu.ru/ii_naosuke.html про Ии (Спасибо Lojka за перевод), словарём и Википедией. А потом ещё и в английские титры заглядывать.(что ненамного улучшило дело)

И вот, что у меня понялось:

Что я поняла. (Пересказ содержания фильма.)

Вначале нам кратко рассказывают об опиумных войнах в Китае, о появлении экспедиции Перри у берегов Японии и о требовании коммодора открыть страну. Потом показывают реакцию на эти требования Токугавы Нариаки, главы хана Мито.Он каллиграфически выводит "ДзёИ" (Долой варваров!) Далее кто-то из самураев с хорошим почерком по его просьбе выписывает эту крамолу малярной кистью на бумажке, размером в 4-5 татами. (Я тихо тащусь.) Шедевр вывешивается в общественном месте...
Кусочек современного Токио. Здание японского парламента, вызывающее воспоминания о "Ями но мацуэй". Камера медленно перемещается вдоль улицы по которой проносятся автомобили и метров через 200 мы видим ворота бывшей сегунской резиденции в Эдо, а теперь императорского дворца, известные под названием Сакурада. Потом машины и асфальт исчезают, смеркается, идёт снег. Мы попадаем в 1860-й год...

Заколоченные ворота самурайской усадьбы. У ворот два стража порядка, вооружённых рокусяку бо (палка такая длиной 182 см), обмениваются мнением о музыке, доносящейся из-за ворот. Внутри Сэки Тэцуноскэ, небритый и нечёсаный сидя под домашним арестом, меланхолично тренькает на сямисэне и что-то печально поёт, кажется, это английские слова из словаря.
На кухне его жена Фуса, красиво упакованная в кимоно , изящно приседая у плиты, жарит что-то вкусненькое. Тут Сэки тайно приносят письмо от Такахаси Тайитиро (насколько я поняла, это был один из руководителей радикального направления Сонно Дзёи в Мито) с просьбой прибыть в Эдо. Он немедленно приводит себя в порядок, умывается, бреет лысину и садится поесть. Далее следует сцена расставания с родными. Сэки наказывает малолетнему сыну Сэйитиро защищать маму, прощается с женой и через чёрный ход уходит в туман. Самурянка со слезами на глазах смотрит вослед.

Сэки приходит в Эдо. Получив явки и пароли от самурая из Мито Масико Кимпати и первичные инструкции от Номуры Цунэноскэ, букё уезда Тё (кажется, так), в 1-й день 3-го месяца 7-го года Ансэй (22 марта 1860) года он появляется у своей знакомой Ино. Ещё цветут камелии. Знакомая хороша собой, изящно одета (очень красивое сочетание цветов!), нашего героя она называет не иначе, как Тэцу-сама, поит его сакэ, поёт под аккомпанемент его сямисэна, ну и так далее. Сэки вспоминает как 7 лет назад бегал смотреть на большие железные гайдзинские корабли и почти блаженствует. Блаженство было бы полным, если бы при каждом стуке в дверь не приходилось хвататься за меч. На сей раз его прерывает Сато Тэцусабуро. Он приглашает Сэки на собрание заговорщиков. Прощаясь, герой обнимает даму и уходит в ночь. Ино рыдает...
Вечер. Собрание. Во главе Канэко Магодзиро, ещё один руководитель радикалов; уже виденный нами Номура, и Аримура Юускэ из Сацумы. Канэко разворачивает план города и показывает путь от усадьбы Ии до ворот сёгунского дворца, около 400 метров, по которому в присутственые дни Ии ездит во дворец. Говорит, что в свите будет 27 самураев охраны и ещё 40 человек и определяет место нападения. Аримура обещает заговорщикам поддержку и покровительство Сацумы. Сэки назначают руководителем операции. 17 самураев из Мито и один из Сацумы пишут прощальные письма.

2-й день 3-го месяца. Вечер. Все 18 исполнителей собираются вновь. Сэки разбивает их на группы и даёт конкретные задания. Его речь перемежается кадрами событий 3-го марта, где поимённо названные самураи занимают свои позиции. 4 человека, Сайто, Инада, Мори и Куросава получают пистолеты.

3-й день 3-го месяца 7-го года Ансэй (24 марта 1860). Идёт снег. Хлопьями. Во дворе усадьбы Ии переминается его свита. Самураи надевают короткие плащи из помасленной бумаги (Первый раз вижу такую прелесть!) и такой же бумагой оборачивают от непогоды мечи. Выходит Ии. Слуга с гербами дома Асано вручает ему предупреждение о готовящемся покушении и просит не ездить во дворец или хотя бы увеличить охрану. Ии читает, презрительно улыбается и говорит, что не стоит давать ход слухам, а число свиты официально утверждено. Садится в паланкин и едет во дворец.
Заговорщики ждут. Выстроились вдоль дороги. Чем-то кормятся у ларька с едой. Кто-то что-то читает... Тихо любуюсь на то, как выглядят зимние, тепло одетые самураи.
Гремит барабан. Ворота усадьбы Ии открываются. Из ворот трусцой выбегает свита с носилками. Дивное зрелище! Тяжёлый лакированный чёрно-красный паланкин с кистями и золотыми гребами несут носильщики в синих куртках, коротких белых штанах и в полосатых гольфах. Самураи в своих плоских соломенных шляпах, жёлтых бумажных плащах и в хакама, подвёрнутых по самое немогу напоминают придворных времён Генриха 8-го и германских интеллигентов эпохи Реформации. Ноги у всех разной формы, но все одинаково гладкие, как на рекламе женской бритвы, и одинакового красно-синего оттенка, навевающего ассоциации с мороженой курицей.
Заговорщики готовятся. Развязывают завязки хаори и шарфы, у кого есть, снимают поклажу. Но вот, протерев снегом рукоятку меча,(а если бы снега не было, поплевал бы на руки?) из-за угла с криком "Стойте, прошение!" выбегает Мори Горокуро. Он становится на одно колено, протягивает бумажку и поезд Ии останавливается. Один из самураев свиты, ругаясь, подходит её забрать. Далее демонстрируется очень неблагородный, но весьма успешный способ применения баттодзюцу. Бедный охранник! Кажется, он всё-же успел испугаться...
Начинается побоище. Застигнутые врасплох самураи свиты пытаются извлечь свои упакованные мечи. Большинству с трудом, но удаётся. Хотя кто-то так и отбивается мечом в ножнах, обёрнутым бумажным кульком. Кто-то из охраны пытается спасти Ии и приказывает носильщикам бежать назад, но путь уже перекрыт дерущимися. Носильщики разбегаются. Носилки падают. Куросава Тюсабуро стреляет в паланкин. По штанине Ии расплывается красное пятно. Он сидит, страдает от боли и отчаяния, вполголоса ругает дураков-заговорщиков и печалится о судьбах Японии.
Драка продолжается. Самурай свиты Косаи Тюдзаэмон, стоя у носилок, самоотверженно защищает господина. Он убивает рвущегося к паланкину Инаду Дзёдзо, кого-то ранит и гибнет сам, пронзённый мечами нескольких заговорщиков. Единственный среди заговорщиков самурай из Сацумы, Аримура Дзидзаэмон получает ранение, несколько нехилых ударов ножнами так и не извлечённого меча, повреждает ногу, но всё-же добирается до паланкина и протыкает его мечом. Кто-то следует его примеру. Ии смертельно ранен. Аримура поднимает крышку носилок, выволакивает из паланкина истекающего кровью тайро, встаёт в стойку стрекозы и с криком отрубает Ии голову. Затем проднимает её и кричит "Свершилось!" За всем этим из-за угла наблюдает Сэки Тэцуносукэ, ему, как руководителю, драться не положено, но он очень переживает и почти плачет.
Сражение затухает. Заговорщики, отступают, уводя раненых. Сацумец Аримура пытается унести голову Ии, но он тяжело ранен. На место сражения собирается народ. Потрёпанная свита Ии подбирает убитых и раненых. Тело тайро запихивают в паланкин и уносят. Люди Ии бредут к воротам его усадьбы. Туда же уволакиваюи и тело Инады Дзюдзо 47-ми лет. Для опознания. Сато, скрывающийся в толпе участников нападения видит это и плачет.

Сато Тэцусабуро докладывает организаторам акции об исполнении. Узнав, что голову тайро отрубил его младший брат, Аримура Юускэ, то ли от гордости за клан, то ли оттого, что герой - его родственник, прослезился.

В это время Сэки Тэцуноскэ скрывается в лодке на берегу реки (хорошая лодка, почти дом, с крышей, с жаровней и с едой!). Он вспоминает события 6-летней давности, когда эскадра Перри по случаю дня рождения президента Вашингтона устроила салют и тем самым устроила панику в Эдо. В сёгунском правительстве замешательство. Мнения разделились. Ии Наоскэ считает, что Япония ещё слишком слаба, чтобы вступать в открытый конфликт с варварами, поэтому нужно заключить с ними торговые договора. Токугава Нариаки за то, чтобы немедленно начать подготовку к войне с варварами. Его поддерживают Сайго Такамори из Сацумы, Яманоути Ёдо из Тосы и многие другие. Но посла Харриса всё же приходится принять.

4-й день 3-го месяца. Постоялый двор. Сэки, Номура и Окабэ(?). Приходит кто-то из участников акции с известиями. Выясняется, что погибло уже 6 заговорщиков. Кроме убитого при нападении Инады Дзюдзо, 47-ми лет, совершили самоубийства раненые Аримура Дзидзаэмон, 22-х лет и Хираока Нэнодзиро 21-го года. Кроме того убили друг друга раненые Ямагути Тацуноскэ, 29-ти лет и Коибу Тиканамэ, 51-го года.
Группа из 4-х (или 5-ти) заговорщиков принесла послание в представительство Мито в Эдо. Письмо взяли, но их самих внутрь не пустили, во избежание осложнений с властями. Сано Такэноскэ, 20-ти лет умер от ран у ворот резиденции.

5-й день 3-го месяца. 2 часа ночи. Особый курьер из Эдо сообщает Токугаве Нариаки о нападении на Ии. Нариаки понимает, чем это грозит клану. Он приказывает собрать всех вассалов и заявляет, что для спасения чести клана необходимо арестовать всех, кто был замешан в этом гнусном преступлении.
Далее нам рассказывают о событиях 2-х летней давности (1858), когда были заключены договора с варварами. Токугава Нариаки собрал всех недовольных Ии, чтобы решить, что делать. Ведь если договора будут подписаны с Японией может случиться то же. что и с Китаем. Сайго Такамори, говорит, что Симадзу Нариакира, князь Сацумы по просьбе императра Комея, тоже стоящего за политику изгнания варваров, лично собрался привести 3000 самураев в Киото, чтобы защитить его. Ии нужно устроить импичмент. Для этого нужно объединить против него все недовольные княжества (Этидзэн, Тоттори, Тёсю, Тосу ,Увадзиму,Сацуму), разослав туда гонцов. Но Ии не дремлет, начинаются репрессии. В пути посланцы Нариаки видят, как несут клетки с арестованными сторонниками ДзёИ. Уже в Тоттори Канэко, Такахаси и Сэки получают известия о казни Угаи Китидзаэмона и его сына Коити из Мито, Умэды Умпина из Обамы, Ёсиды Сёина из Тёсю, Хасимото Санаи из Этиго, Рая Микисабуро из Киото и многих других.
Канэко: Во всём виноват Ии!
Такахаси: Его надо убить!
Сэки: Да!

Меж тем, на улицах Эдо народ распевает издевательские куплеты про убийство у ворот Сакурада. Как же правительство, собирается защищать страну, если даже такого важного чиновника как Ии среди бела дня можно запросто убить на улице?!

13-й день 3-го месяца. Канэко, Сато и Аримура на пути в Киото останавливаются на станции Ёккаити. Там их арестовывает сацумский уполномоченный и препровождает в резиденцию Сацумы в Фусими. Сацумец Аримура выясняет обстановку и говорит Канэко и Сато, что обещанные Сацумой войска не придут. Сторонник ДзёИ князь Симадзу Нариакира умер ещё 2 года назад, а новый глава клана Симадзу Хисамицу запретил отправку войск. (Сайго Такамори уже 14 месяцев как в ссылке на далёком южном островке Амамиосима, но они об этом не знают.) Бакуфу разыскивает их двоих, Сацума укрывать их не будет, но они могли бы найти приют в Тёсю. Аримура очень извиняется за то, что не сацумцы не выполнили обещаний, но Канэко говорит ему, что он не должен винить себя, новая власть - новые порядки. Они уйдут. 15 марта Канэко и Сато выходят из резиденции Сацумы. У ворот их поджидают полицейские с палками. Бо - неплохое оружие, особенно, когда владельцев бо много, их действия согласованы и отработаны, а преступников всего двое. Несмотря на вооружённое сопротивление Канэко и Сато арестовывают.

18-й день 3-го месяца. Фуса, жена Сэки Тэцуноскэ мирно занимается хозяйством. Подходит сын и просит разъяснить ему иероглифы. Мать отвечает, что очень извиняется, но она родилась в крестьянской семье и не может понять такие трудные кандзи. Приходит уполномоченный Исикава, её дядя, с отрядом блюстителей порядка, объявляет ей, что группа ронинов из Мито напала на тайро Ии и что ему кажется, что её муж один из преступников. Он учиняет в доме обыск плавно переходящий в погром.
Женщина и ребёнок сидят на холодной земле и, вспоминая счастливые дни, когда отец был с ними, наблюдают за разорением. Сын пытается утешить мать, но ему максимум лет восемь и у него не очень это получается.

23-й день 3-го месяца. Осака. Полиция выходит на след Такахаси Тайитиро и его сына. Пытаясь сбежать через окно второго этажа гостиницы Такахаси подворачивает ногу. Он уговаривает сына бежать в Сацуму. (То есть, они тоже не в курсе того, что в этой Сацуме произошло!) Сын отказывается. Нападать на самураев с мечами стражники с палками не рискнули, поэтому Такахаси спокойно воткнул себе меч в живот, постучался в ближайший дом, назвал себя, сообщил, что он руководитель заговорщиков напавших на Ии, что он не хочет сдаваться и поэтому просит предоставить ему комнату, чтобы красиво закончить начатое. Хозяин не отказал. Такахаси Тайитиро погиб в 47лет, его сын Содзаэмон (?) в 19.
26-й день 3-го месяца. От прохожих Сэки слышит об арестах Канэко и Сато и смерти Такахаси. Заговорщики понимают, что Сацума на помощь не придёт.

28-й день 3-го месяца. Арестована Ино. Она заведомо ничего не знает, но тем не менее её пытают. (Да-а... Выходит, рёбра ломали не одному Фурутаке...)

29-й день 3-го месяца. Сэки, Номура и Окабэ сидят в гостинице и обсуждают, что делать. Путь в Сацуму закрыт. Номура и Окабэ уже собираются самоубиться, но тут приходит Морияма Сигэносукэ и Исии Дзюэмон, племянник Сакураоки Гэндзиэмона. Он просит заговорщиков вернуться в Мито и укрыться на какое-то время в деревне Фукурода и окрестных деревнях. Но Номура собирается вернуться в Тоттори, год назад в этом клане им обещали помощь и поддержку. Трое заговорщиков решают идти вместе в Тоттори.

3-й день 4-го месяца. Сэки, Номура и Окабэ в Тоттори. Но обстановка изменилась и принять их не могут. Тех, кто давал обещания, сместили с должностей, а по всей провинции расклеены листки с их портретами, приметами и пояснениями о том, что этих людей разыскивает бакуфу и лично глава клана Мито. (Портреты, по мне, так совершенно одинаковые: круглая физионамия, самурайская лысина и хвостик на ней. ) Вы сделали большую ошибку, напав на Ии, говорит Адати, один из дававших обещания.

Тут из за угла выходит ещё один субъект. Представляется, как инструктор фехтования клана Тоттори Инаба Кадзанори. Он говорит, что Сэки ему симпатичен и он лично ничего против него не имеет, но поскольку клан платит ему деньги, а они - разыскиваемые преступники, он не имеет права их отпускать. Но Сэки безоружен, а хватать безоружного - бесчестие для мастера меча. Договорились. что Сэки сразится с ним, а Адати одолжит ему свой меч. "Инаба - лучший мастер меча в клане!" - замечает Адати. Но Сэки не реагирует на предупреждение, заимствует меч у бывшего друга, скидает дзимбаори и гэта, подвязывает рукава и начинается замечательная драка. В два раунда и четыре хода. Со смертельным исходом. Полностью подтверждающая мысль о том, что верхние стойки - вещь великолепная, удар из них выходит мощный, но все они очень уязвимы. Короче, Сэки, как и полагается герою, выжил без ущерба для себя. Заговорщики расходятся. Теперь у каждого свой путь. Сэки решает вернуться в Мито.

9-й день 7-го месяца. Сэки приходит в деревню Фукурода северного округа провинции Хитати. Староста деревни, Сакураока Гэндзиэмон прячет его на чердаке. Там Сэки периодически навещают знакомые и они беседуют. Беседуют о том, что бронзовым пушкам бакуфу не совладать с железными, что стоят на чёрных кораблях. А ещё приходит весть о том, что клан Сацума приказал Аримуре Юускэ совершить сэппуку.

15-й день 8-го месяца, по выходе из туалета, от инфаркта миокарда в возрасте 60-ти лет скончался Токугава Нариаки. Сэки узнаёт об этом от одного из друзей. Также тот рассказывает, что Ино была арестована и умерла от пыток. "Ино, прости", - говорит Сэки и плачет.
Весна 1861 года. В весёлом квартале арестован Окабэ. "Я остался один", - сокрушается Сэки, узнав об этом. А ещё он узнаёт, что появилась идея кобу гаттай - объединения усилий императорского двора и сёгунского правительства для отражения агрессии извне. Что готовится реформа сёгуната.и не последнюю роль в этом должен играть клан Мито.

31-й день 8-го месяца (или 31 августа, в старом календаре месяцы были по 19 дней)1861 года. Семеро заговорщиков, Канэко Магодзиро(?), 58 лет; Одзэки Такаситиро, 26 лет; Хасуда Итигоро, 29 лет; Морияма Сигэноскэ, 27 лет; Сугияма Яитиро, 38 лет; Мори Горокуро, 24 года; Окабэ Сандзюро, 44 года приговорены к отсечению головы.
Куросава Тюсабуро, 30 лет умер от ран, Сайто Кэммоцу, 39 лет умер от ран. Сато Тэцусабуро, не принимавший непосредственного участия в нападении, наказан изгнанием.

Местонахождение Сэки все-же вычислили, но у Сакураоки его уже не застали. Старосту арестовали. Беглеца же всю ночь искали по лесу но не нашли. Он ушёл вместе со слугой Сакураоки, Юити, но понимая, что обречён, отдал ему деньги и отпустил. Слугу поймали и через него нашли дом в горах, где скрывается Сэки. Сопротивляться он не стал, дал себя связать. Знакомый инспектор из Мито напоил его, связанного, сакэ. Сэки утешил его, сказав, что сёгунат Токугава скоро падёт, как когда-то пали сёгунаты Камакура и Асикага.

8-й день 6-го месяца 2-го года Бункю (4-го июля1862 года), спустя два года после инцидента у ворот Сакурада, Сэки Тэцуноскэ 38-ми лет был обезглавлен. Когда перед казнью ему закрывают глаза листом бумаги он вспоминает о жене и сыне. Мелькают старческие коленки и морщинистое лицо палача, заносящего меч...
Самурай из Мито Хироки Мацуноскэ, 25 лет совершил сэппуку три года спустя в храме Ёгёдзи в Камакуре. Два оставшихся в живых участника нападения на Ии Наосукэ пережили реставрацию Мэйдзи и прожили долгую жизнь. Масико Кимпати умер от болезни на 14-м году Мэйдзи (1881) в возрасте 60 лет. Кайго Сакиноскэ умер от болезни в 30-м году Мэйдзи (1903) в возрасте 76 лет.

1868 год. Замок Эдо сдан императорской армии. Играет марш Кангун. Под флейты и барабаны принц Арисугава и Сайго Такамори торжественно подъезжают к воротам Сакурада. Принц едет дальше, а Сайго останавливается и вспоминает тех, кто в 1860 году напал на Ии Наоскэ.

Снова современный Токио. Мимо ворот Сакурада проносятся машины. Камера медленно перемещается к зданию японского парламента. Титры...

Собственно, отзыв о фильме.

Что я обо всём этом подумала. (Собственно отзыв.)

Мне кажется, такие фильмы очень трудно снимать. Когда больше 20-ти персонажей и все они в конце должны погибнуть. Нужно очень хорошо подумать, как строить действие после того, как основное событие уже произошло. Тут, наверное, не очень подумали. Первую треть фильма действие активно развивается, но после кульминации вы ещё полтора часа сидите и с тоской ожидаете, когда все умрут. Конечно, стоило почтить всех участников акции и назвать их поимённо, но как-то по-другому, потому что после созерцания 10-го или 13-го окровавленного трупа начинаешь чувствовать себя не зрителам, а судмедэкспертом или по меньшей мере учеником медучилища, пришедшим на экскурсию в морг.

О том, что понравилось. Хорошо получились вступление и финал. Здание парламента, построенное в западном стиле, служит одновременно и знаком новой эпохи, и символом другого способа правления. И дорога между парламентом и воротами Сакурада - как связь между прошлым и будущим.
Прекрасные костюмы и антураж. Многие детали я видела впервые. Например, те же бумажные плащи и чехлы для мечей. Почему-то мне в голову не приходило, что летние хакама для "мирного" костюма можно сшить из редкой и лёгкой материи. Так же как и дзимбаори.
Интересны мелкие бытовые детали. Например, пришёл человек к кому-то на постоялый двор, а ему тазик с водой несут, чтобы ноги вымыл и в комнатах не пачкал. Или как все 18 самураев скопом пишут прощальные письма.
Здесь я впервые увидела, как работали обыкновенные токугавские стражи порядка, имевшие на вооружении лишь рокусяку бо, дзюттэ и верёвки (иногда с крюками.) С ворами, хулиганами, даже со штучными навменяемыми самураями при таком вооружении и соответствующей выучке можно было легко справиться. Но с массовым наплывом безбашенных хитокирей они бы не совладали. Сразу понимаешь, зачем вдруг сёгунату стали нужны синсены, мимавари и прочие "гуми".
Я вообще-то не специалист по боёвке, но по-моему все сцены вооружённых столкновений здесь очень даже на уровне. Особенно мне понравился чисто японский поединок между Сэки и Инабой в последней трети фильма. Ни одного лишнего движения, ничего рассчитанного на публику! Четыре удара - и всё! Как в каком-нибудь ката. Полицейские с палками и Мори с баттодзюцу тоже очень неплохо выглядят. И сама сцена нападения на Ии очень динамична и разнообразна.
Удивил возраст участников. Как реальных людей, так и актёров фильма. Обычно в бакумачных фильмах мелькают молодые и зелёные физиономии. Да, в общем, так оно и было. В кого ни ткни - 20 с хвостиком, ну, чуть за тридцать... А тут - половина участников за 30, а некоторым хорошо так за 30. Особенно восхитил палач в последних кадрах. Замшелый такой. Самому уже недолго осталось, а надо же - головы рубит...

В целом особых восторгов и переживаний, кроме "о, как это круто сделано..." и "жалко бедного...", фильм у меня не вызвал, но мне кажется, что я не зря потратила на него время. Его стоило посмотреть хотя бы из-за матчасти.
По крайней мере Сэки Тэцуноскэ и Аримуру Дзидзаэмона я запомнила. И о противоречиях между Ии Наоскэ и Токугавой Нариаки хотя бы в двух словах могу рассказать.

Странное. Мысли больше по поводу события, чем по поводу фильма.

1) После гибели Ии к власти пришли его противники и стали расправляться с его сторонниками. Но убийц Ии они тоже не помиловали. Все организаторы и участники, кроме двоих, были пойманы и казнены в течение двух лет после инцидента. (Всё-таки хорошо у них полиция работала!)
2) В том же 1860 году выходит гравюра "Аримура Дзидзаэмон". Всё, как полагается, с печатью цензора. Значит, разрешили?
3) Ну вот. С очередным двоежёнцем эпохи Бакумацу познакомилась. Сэки, Кондо, Такасуги... Кто следующий?
4) Что же там с Сацумой? Почему заговорщики лишь год спустя узнают, что их там никто не ждёт? Им не было известно о ссылке Сайго?
5) Если Сэки сидел под домашним арестом (а зачем тогда стража у ворот?), то почему никто не хватился, когда он ушёл?

@темы: фильмы, бакумацу, В поисках смысла. Блуждание в трёх соснах.

---

11 пунктов, необходимых для создания образа идеального романтического героя.

(написано под влиянием "Инструкции по созданию гениальных произведений в стиле фэнтэзи" Алексея Свиридова. )

1) Романтический герой должен иметь необыкновенный облик и выделяться из толпы. Например, может бросаться в глаза его интересная аристократическая бледность или мужественная обветренная загорелость. Среди всеобщего брюнетства он непременно будет рыжим, среди лилипутов он окажется великаном, а там, где преобладают картофельные носы, именно его нос окажется тонким и крючковатым, как у хищной птицы.

2) Для романтического героя обязателен пламенный взор, устремлённый в грядущее и сардоническая улыбка, за которой скрывается трагедия его прошлого.

3) Отпечатки бурного, тяжёлого, но славного прошлого должны присутствовать и во внешности героя. На его лице может быть шрам от удара вражеской шашки, а на ягодицах - следы укусов дракона, он может хромать на одну или две ноги или романтически кашлять. Наконец, у него могут отсутствовать некоторые не слишком важные и нужные части тела.
Однако, наличие или отсутствие этих деталей не должно уродовать героя и, тем более, мешать ему в критический момент сразиться со злодеями или спасти очередную девушку, старушку или младенца.

4) Имя героя должно быть звучным и ёмким. В нём должен слышаться свист ветра дальних странствий и шум великих и славных битв. Кроме того оно не должно быть черезчур длинным или труднопроизносимым, дабы восторженные поклонницы героя не сломали себе язык, шепча его по ночам.
Кроме имени, романтическому герою желательно иметь прозвище, свидетельствующее о том, насколько он крут. Тут идеально подойдёт название какого-нибудь всенародно любимого зверя или птицы и какое-нибудь цветное прилагательное перед ним, Чёрный Лис там, или Белый Волк. (Однако, Сивым Мерином героя лучше не называть.)

5) В одежде героя обязательно должны присутствовать романтические детали. Широкополая шляпа с перьями, бархатная полумаска, высокие сапоги со шпорами и пряжками, кружевные панталоны, романтично развевающийся по ветру плащ или не менее романтично развевающиеся хакама.
Волосы героя непременно должны быть длинными, чтобы свободно и романтично развеваться по ветру. Если же на голове героя и имеется некое подобие причёски, то лишь для того, чтобы в самый важный момент падающие шпильки, лопающиеся завязки и красиво рассыпающиеся по плечам волосы продемонстрировали его решимость. Не менее красиво и романтично выглядит демонстрация решимости через укорачивание длинного хайра. Тупым ножом.
Если же ваш герой неромантично лыс - воткните ему что-нибудь красивое за ухо, например, ромашку.

6) Среди вещей, которые романтический герой постоянно носит с собой должен быть некий предмет, напоминающий ему о печальном прошлом. Это может быть носовой платок с таинственной монограммой, ладанка с пеплом любимой канарейки, горшочек, поющий "Ах, мой милый Августин", подвязка для чулок, украшенная парочкой бриллиантов, фамильный 3-х килограммовый молоток или просто обычный шарфик, голубой там, или розовый. При извлечении предмета на свет, глаза героя на мгновенье, не больше, должны наполняться скупыми мужскими слезами, а из груди вырываться горестный вздох.

7) Романтический герой обязательно должен владеть какими-нибудь хитромудрыми боевыми или волшебными навыками, ставящими его в бою на порядок выше обычных смертных. И навыки эти должны быть получены не в результате общеобразовательного процесса, а приобретены в каком-нибудь таинственном учреждении, находящемся за тридевять земель, в высоких горах, дремучих лесах или на дне какого-нибудь болота. Войти туда может лишь один из тысячи, ну а выйти вообще никто не может, там все и мрут. Но герой, он на то и герой, он не только постигает все хитромудрые науки, но и более-менее благополучно выбирается оттуда. Страсти, пережитые в этом таинственном месте - значительная часть печального прошлого героя.
У всякого романтического героя непременно должно быть какое-нибудь оружие (меч там, посох, на худой конец какая-нибудь волшебная палочка), которое подчёркивает мужскую сущность героя, которое он постоянно таскает с собой и которое он использует при всяком удобном и неудобном случае. Оружие это, как правило, было получено при загадочных обстоятельствах, нередко с риском для жизни героя, часто имеет собственное имя и связано с героем какой-нибудь страшной клятвой.

8) Романтический герой должен быть гетеросексуален. Ну какой смысл юным и нежным девушкам любить героя, который мечтает о мужиках?
Но и бабником он тоже быть не должен, ведь многочисленные любовные похождения будут отвлекать его от героических деяний и подвигов.
Лучшим вариантом будет любовь к одной-единственной девушке, которая своими достоинствами не будет заслонять героя, но в то же время будет достаточно милой, чтобы любой фанатке хотелось представить себя на её месте и немного помечтать. Ну, а лучшим вариантом развития такой любви будет сюжет "Она меня за муки полюбила, а я её за доброту души..."
Чтобы не превращать героическую романтику в банальный дамский роман, между героем и объектом его любви должно быть какое-то глобальное препятствие, Например, разница в возрасте (от 10 до 7 тысяч лет включительно), принадлежность к разным расам (он, допустим, эльф, а она из гномов) или мрачное прошлое героя, нередко осложняющее нынешние его отношения с её родственниками (допустим, он выкрал и съел в одиночку торт, который должен был стать гвоздём программы на свадьбе её бабушки, а торт оказался отравленным и т.п.). Преодоление этих препятствий ещё раз продемонстрирует крутость вашего персонажа .

9) Разумеется, романтический герой должен быть силён, могуч и непоколебим, но, чтобы его не принимали за ходячую консервную банку, он всё же должен периодически кому-нибудь плакаться в жилетку (Например, девушке из п.8.), демонстрируя слабость, беспомощность и приоткрывая интригующую завесу своего тёмного и мрачного прошлого.
У него обязательно должны быть маленькие слабости. Например, в свободное от подвигов время, он может есть сушёную хурму, читать книжки с картинками, собирать коллекцию бабочек или чистить сапоги до зеркального блеска.
За редкими исключениями романтический герой не курит. Ведь для борьбы с мировым злом и собственными душевными страданиями ему необходимо лошадиное здоровье.
Но вот выпить иногда он очень даже не против. Причём с армией бутылок зачастую мужественно борется в одиночку.

10) Для придания большей кавайности, а также чтобы было с кем общаться в одиноких странствиях, герою желательно иметь в друзьях какого-нибудь некрупного, форматом не больше А4, милого зверя или птицу. Если же по ряду причин таковое невозможно, то хотя бы иногда герой должен появляться в обществе, украшенный гирляндой детей, птиц, рыб, хомячков и т.д., которые его безумно обожают.
Также романтический герой не должен быть равнодушен и к растительному миру. Периодически он должен восхищаться цветущими одуванчиками или каким-нибудь могучим дубом на краю обрыва. (В этом месте желательно провести параллель между жизнью дуба и судьбой героя) Также он может носить в петлице хризантему или собственноручно выращивать кактусы.

11) Ну, и разумеется, важно, чтобы романтический герой, кроме подвигов и по хозяйству кое-что делать мог. В идеале он должен и стирать, и посуду мыть и готовить, и лодки строить, и в огороде копаться, лечить зубы лошадям и принимать роды у кошек. Эти навыки помогут ему в странствиях и существенно повысят его рейтинг в глазах фанаток романтических героев.

Пожалуй, этих одиннадцати пунктов вполне хватит, чтобы романтический герой, которого вы создадите, занял достойное место среди уже имеющихся персонажей, а народ оценил и полюбил его.

@темы: мифология, бред с сосны упавшего

---

О точках зрения. :)

Четыре человека вместе смотрят фильм по эпохе Бакумацу. Стандартный такой эпизод: хитокири встречает жертву, беседует с ней, а потом она (то есть он) гибнет.
ФАЙТЕР (Махая воображаемым мечом): - Бли-и-ин!!! Ну чего он там выделывает! ЭТО делается максимум в два удара!!!
ЛЮБИТЕЛЬ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА (С блокнотом в руках):- Как-то невежливо они разговаривают...О-о-о! Как сказано!!! Это выражение надо запомнить...
КОСПЛЕЕР (С лупой и сантиметром наперевес): - Оп-ля! Как он хорошо упал! Та-ак, значит, ластовицы в штанах нет... Вау! У него штаны на подкладке! Или это подштанники....
АНИМЭШНИЦА (Хватаясь за голову): - О, ужас!!! И вы хотите сказать, что лапочка Кэнсин был такой же сволочью? О нет, нет и нет! Я в отчаяньи!!!

@темы: бред с сосны упавшего

---

Старое, толкинуто-есенинское. Вспомнилось, вот...

Баллада о гоблинской любви.

"Спрашивать, разумелись ли под орками
коммунисты, по мне всё равно,
что спрашивать, коммунисты ли орки."
Дж. Р. Р. Толкин.

Юный гоблин в мордорской ушанке
Как-то раз эльфиню полюбил,
Пряники дарил ей и баранки
И гулять с собою пригласил.

По лугам, заросшим эланором,
Васильками, мятой и вьюнком
Слушая лягушачие хоры
Шлялись они вместе босиком.

Тьма над Средиземием сгущалась
А душа рвалась любить и петь.
Смертному эльфиня обещала
Вместе жить и вместе умереть.

Тьму его создавшую отбросив
Он летел, как мотылёк на свет.
Прожил он всего лишь двадцать вёсен,
А эльфиня - восемь тысяч лет.

Жить бы им, но от беды нежданной
Никому не суждено уйти.
Хоббит, весь прокуренный и пьяный,
Вырос у влюблённых на пути.

И промолвил, потрясая пузом:
"Гоблин, так и эдак твою мать!
Как ты смеешь, лапоть бараддурский,
С нашими эльфинями гулять!"

Придушил юнца шерстистой лапой,
Ткнул в печёнку арнорский кинжал
И бедняга, не успев заплакать
На траву безжизненно упал.

Пыльный ватник побурел от крови,
По щеке скатилася слеза.
Стон упал лепёшкою коровьей
И закрылись синие глаза...

Бедная элифиня слез не прячет,
Гоблина жалея всей душой,
Руки заломив, эовёт и плачет
И о камни бьётся головой.

Ей уже бессмертие не мило
И не манит больше Валинор.
Жизнь презрев, эльфиня отравилась,
Выпивши прокисший мирувор....

* * *

Дрыхнет на кургане хоббит пьяный
Подминая белый симбельмин.
Видит он Чертоги Ожиданья
На закате валмарских равнин.

Посреди палат - угрюмый Мандос.
Перед ним, скривив в улыбке рот,
Юный орк бренчит на балалайке
И эльфиня жалобно поёт.

@темы: песенки, фанфики, мифология, толкинутое, бред с сосны упавшего

---

Сегодня - день рождения Сайто...

Третий (ну, если по юлианскому календарю ещё посчитать, то и четвёртый!) и последний в этом году.
Немножко анимешных Сайтов по поводу. Фанатских и не очень. Утащенных с разных сообществ.

Времена меняются - привычки остаются...

смотреть дальше

Сайто под дождичком.



Сайто с хвостиком.



Сайто задумчивый.



Кавайный Сайто из "Хакуоков"



Потусторонний Сайто из "Писмейкера".



Сайто энд ко в кровавом тумане среди слив.

@темы: бакумацу, коно яро Сайто Хадзимэ

---

Токотон-ярэ буси. (Мия-сан, мия-сан...) Марш императорской армии.

У этой песни много названий. Марш Кангун или марш императорской армии, "Токотон-ярэ буси", "Тон-ярэ буси" или "Мия-сан, мия-сан"...
Появилась она в 1868 году, когда свежесозданная императорская армия разгромив войска сёгуна при Тоба-Фусими наступала на Эдо. Авторы - самураи из Тёсю. Автор слов, Синогава Ядзиро был учеником Ёсиды Сёина, принимал участие в нападении на британское посольство в Эдо (1862) и в походе войска Тёсю на Киото(1864). Автор музыки, Омура Масудзиро, ярый фанат Наполеона, французской армии и британского флота, преподавал в Тёсю военное дело, а в 1866 году возглавил оборону Тёсю со стороны Ивами. (Больше - в Википедиях). Оба были командирами в императорской армии и сейчас почитаются в качестве богов в храме Ясукуни. И сильно подозреваю, что это их сочинение непрерывно крутили во время пребывания там одной моей знакомой, что ужасно её раздражало.

Эту песню я нашла на страничке одной из поклонниц Синсэнгуми без перевода и комментариев. Девушка искренне радовалась, что откопала что-то бакумачное. Я же, услышав целых два знакомых слова, "Саттё" и "Нисики но ми-хата", насторожилась, а потом решила немного покопать и слегка омрачить её светлую радость. Синсэн мне жаль, но истина дороже. Надеюсь, она не уберёт эту ,в своём роде замечательную вещь, после того, как узнает, про что она.

Песня с кадрами из фильмов(?) и японским текстом (женский голос)

тут.

youtu.be/8jsYqJ9d4BU

Песня с японским текстом (мужской голос)

тут.

youtu.be/DVc-UNU48g0

Каллиграфический свиток с текстом песни и изображением бегущих сёгунских войск.



Страничка песни на английском языке , с текстом, переводом, историей создания, биографиями авторов, вариациями на народных инструментах и т. п. (оформление ужасное)

тут.

www.geocities.jp/general_sasaki/historia-miyasa...

Оригинал.

　トコトンヤレ節　
(宮さん宮さん

作詩:　品川　弥次郎
作曲:　大村　益二郎

宮さん宮さんお馬の前に
ひらひらするのは何じゃいな
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ
あれは朝敵征伐せよとの
錦の御旗じゃ知らないか
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ

一天万乗の一天万乗の
帝王に手向かいする奴を
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ
狙い外さず狙い外さず
どんどん撃ち出す薩長士
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ

音に聞こえし関東武士
どちらへ逃げたと問うたれば
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ
城も気概も城も気概も
捨てて吾妻へ逃げたげな
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ

国を追うのも人を殺すも
誰も本気じゃはいけれど
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ
わしらがこころの
お国へ手向かいするゆえに
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ

薩長土肥の 薩長土肥の
先手に手向かいする結えに
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ
雨の降るよな 雨の降るよな
鉄砲の玉の来るなかに
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ

命惜しまず先がけするのも
皆お主のためゆえじゃ
トコトンヤレ　トンヤレ　ナ

Ромадзи.

Tokoton-yare bushi
(Miya-san, miya san)

Lyrics: Sinagawa Yajirou
Music: Oomura Masujirou

1) Miya-san miya-san on-ma no mae ni
hirahira-suru no wa nan jai na?
Tokoton yare tonyare na
Are wa chôteki seibatsu-seyo to no
nishiki no mi-hata ja shiranai ka?
Tokoton yare tonyare na

2) Ittenbanjô no ittenbanjô no
mikado ni temukai-suru yatsu wo
Tokoton yare tonyare na
Nerai hazusazu nerai hazusazu
dondon uchidasu Sattchôdo
Tokoton yare tonyare na

3) Oto ni kikoeshi Kantô samurai
dochira e nigeta to tôtareba
Tokoton yare tonyare na
Shiro mo kigai mo shiro mo kigai
mo sutete azuma e nigetage na
Tokoton yare tonyare na

4) Kuni wo ounomo Hito wo korosu mo
Tare mo Hon'i ja naikeredo
Tokoton yare tonyare na
5) Washira ga kokoro no
O-kuni e temukai suru yue ni
Tokoton yare tonyare na

6) SatChoDoHi no SatChoDoHi no
Sente ni temukai suru yue ni
Tokoton yare tonyare na
7) Ame no furuyona ame no furuyona
Teppo no tama no kuru naka ni
Tokoton yare tonyare na

8) Inochi oshimazu sakigake suru no mo
Minna O-nushi no tame yue ja
Tokoton yare tonyare na

Порядок исполнения куплетов. Вопросы и пояснения.

Порядок исполнения.(Куплеты помечены в тексте на ромадзи.)
Часто просто поют 1-3 куплеты. В приведённом "женском" варианте 1-5 куплеты. В "мужском" 1-4, 6.
Куплеты 7 и 8 я в озвучке не слышала.

Вопросы и пояснения.
1)トコトンヤレ (Tokoton) - До конца. Всё вместе что-то типа "Эх! До конца!" Англоязычные сайты обычно переводят, как "Сражайтесь до конца".
2)宮さん (Miya-san) - Господин принц. Принц Арисугавара Тарухито (1835 - 1895), официально назначенный императором командующий армией, участвовал в битве при Тоба-Фусими, принимал сданный замок Эдо. Реально армией командовал Сайго Такамори. Возможно, что зтой строчкой "подлые Тёсю" одновременно раскланивались перед императором и наезжали на Сацуму.
Хотя, "Мия-сан" вполне можно было заменить на "Сайго-сан", так что у Сацумы был выбор.
А принц ещё и в подавлении восстания Сайго поучаствовал. И в японско-китайской войне.
3)錦の御旗 (nishiki no mi-hata) - парчовое знамя. Флаг с изображением императорского герба, императорский штандарт.
4)一天万乗の帝王 (Ittenbanjô no mikado) - Повелитель10 тысяч небесных колесниц. Кажется, так. Китайский термин для обозначения императора.
5) 薩長士 (Sattchôdo) - Саттёдо. Союз Сацумы, Тёсю и Тосы. Хотя, написано "Саттёси" - "Самураи Сацумы и Тёсю". Поётся и так, и так.
6) 関東 (Kantô - Канто, область вокруг Эдо (Токио). Оттуда, к примеру, происходила вся верхушка Синсэнгуми.
7)吾妻 (azuma) - "Адзума", игра слов - пишется как "моя жена", звучит, как "восток". Эдо, куда отступали войска сёгуната находился на востоке. Также на северной границе Айдзу есть вулкан с таким названием. Поэтому куплет не потерял актуальности и после того, как сторонники сёгуна стали отступать на север.
8)人を殺すも誰も本気じゃはいけれど (Hito wo korosu mo Tare mo Hon'i ja naikeredo) - "никто не желает убивать людей, но..." Здесь разночтения: "хонки" - "серьёзное отношение" и "хон и" - желание, намерение. Может, опечатка. И вообще, что-то мне это напоминает.
"Ничего против Вас не имею, НО..."
9) 薩長土肥 (SatChoDoHi) союз Сацумы, Тёсю, Тосы, Хидзэн, Хиго и прочих кланов, чьи войска вошли в императорскую армию.
10)皆お主 (Minna O-nushi) - Повелитель всех (или всего). Наверное, император.
11) 命惜しまず先がけするのも ( Inochi oshimazu sakigake suru no mo) И жизни мы не пожалеем для начала. Думаю, речь идёт о реставрации и новой жизни.

Подстрочный перевод.

Токотон-ярэ буси. Сражаться до конца.

Слова: Синагава Ядзиро
Музыка: Омура Масудзиро

1) Господин принц, господин принц, что развевается перед Вашей лошадью? До конца!...
Это парчовое знамя тех, кто идёт покорять врагов императра! Узнали вы его? До конца!...
2) Тех, кто оказывает сопротивление императору... До конца!...
...Ни за что не упустят (наши) прицелы. Их настигнет огонь воинов Сацумы и Тёсю. (Вариант: огонь Сацумы, Тёсю и Тосы.) До конца!...
3) Услышав звуки (стрельбы), куда бегут самураи Канто, спросите вы. До конца!
Покинув замки и утратив мужество (буквально: "оставив твёрдость духа") они бегут на восток (или "к своим жёнам") До конца!...
4) Изгонять кого-то из страны или убивать людей, этого никто не желает, но... До конца!....
5) (Мы делаем это) потому, что они сопротивляются государству (можно прервести и как "стране"), которое мы любим всем сердцем. До конца!...
6) Потому, что они сопротивлялись первым атакам (ну, или шагам навстречу) союза Сацумы, Тёсю, Тосы, Хидзэн (и прочих) До конца!...
7) Град пуль, град пуль мы пошлём на них! До конца!...
8) И жизни мы не пожалеем ради императора и новой эпохи! До конца!...




История этой песни и ещё один вариант слов в Википедии: ru.wikipedia.org/wiki/Мия-сан,_Мия-сан

@музыка: Токотон-ярэ, тон-ярэ на-а!!!

@настроение: Мы победили и враг бежит, бежит, бежит! Так за царя, за родину, за веру...

@темы: песенки, бакумацу, В поисках смысла. Блуждание в трёх соснах.

---

Последняя четверть Луны. Песенка про скупые мужские слезы. :)

На страничках РК - сообществ периодически появляется серенькой расцветки клип, где унылого вида молодой человек то куда-то бредёт, то где-то сидит, то с кем-то дерётся... Клип появляется и исчезает, хозяевам сайтов и страничек пеняют за нарушение авторских прав, фанаты впечатляются и тащатся, а также активно интересуются, про что там поётся.
Меня тоже заинтересовало, про что же можно так уныло петь целых шесть минут.
(И да простят меня фанаты Домото Коити, которые уже, наверное, приготовились меня бить, если бы там было совсем неинтересно, я бы не мучилась целых три дня с этим жутким текстом. )

Оригинал.

堂本光一 - 下弦の月

消えてゆく 温もりさえも...
戻れないよ あの頃の二人には...

さよなら つぶやく 切ない声
何度も 思い出して
どこまで 歩けば 忘れられる?
心に問いかけた

滲んだ 月影
Tears get in my eyes
きっと雨のせいだね...

どんな悲しみさえ
いつか忘れてしまうのかな
移りゆく空には
下弦の月が泣いてる

さざめく 世界に 一人きりじゃ
優しく 笑えないよ
朧(おぼろな 夢なら 呆れるほど
抱きしめ合えるのに

聞こえる 雨音 So gentle and soft
暗涙(あんるいにむせぶ夜
瞳を 閉じれば Feel you by my side
今も側にいるのに...

どんなに叫んでも
愛は言葉じゃ繋げなくて
こぼれ落ちる涙
冷たい雨に溶けてく

Let the rain fall down...
and take away all my pain
If I am without you...
then take away all my memories

どんな悲しみさえ
いつか忘れてしまうのかな
移りゆく空には
下弦の月が泣いてる

追憶のかけらが
今も胸をかすめるけど
Let my tears fall down in the rain
優しい雨を見上げて

消えてゆく 温もりさえも...
戻れないよ 雨が止んでも...

Ромадзи.

Domoto Koichi Kagen No Tsuki

Kiete yuku Nukumori sae mo.
Modorenai yo Ano koro no futari ni wa...

Sayonara tsubuyaku setsunai koe
Nando mo omoidashite
Dokomade arukeba wasurerareru?
Kokoro ni toikaketa

Nijinda tsukikage
Tears get in my eyes
Kitto ame no sei da ne...

Donna kanashimi sae
itsuka wasurete shimau no kana
Utsuri yuku sora ni wa
kagen no tsuki ga naiteru...

Sazameku sekai ni hitorikiri ja
Yasashiku waraenai yo
Oborona yume nara akireru hodo
Dakishimeaeru noni

Kikoeru ameoto So gentle and soft
Anrui ni musebu yoru
Hitomi wo tojireba Feel you by my side
Ima mo soba ni iru no ni...

Donna ni sakende mo
ai wa kotoba ja tsunagenakute
Kobore ochiru namida
tsumetai ame ni tokete'ku

Let the rain fall down...
And take away all my pain
If I am without you...
Then take away all my memories

Donna kanashimi sae
itsuka wasurete shimau no kana
Utsuri yuku sora ni wa
kagen no tsuki ga naiteru

Tsuioku no kakera ga
ima mo mune wo kasumeru kedo
Let my tears fall down in the rain
Yasashii ame wo miagete

Kiete yuku Nukumori sae mo...
Modorenai yo ame ga yande mo...

Подстрочный перевод.

Домото Коити. Последняя четверть Луны.

Смеркается. И уходит тепло...
Время, когда мы были вместе, может не вернуться...

Прощай! Ропщущим печальным голосом
я спрашиваю сердце: Сколько раз ещё меня вспомнят?
Как далеко я уйду, когда меня забудут?

Расплывается убывающая Луна.
Это слезы наворачиваются мне на глаза.
Наверняка, это дух дождя. Не так ли?

Разве забудется когда-нибудь такая печаль?
На поблёкшем небе плачет убывающая Луна.

Оставшись совсем один, я уже не могу мило улыбаться.
Я буду очень изумлён, если осуществится туманная мечта
и мы сможем крепко обнять друг друга.

Слышится шум дождя, такой тихий и мягкий.
Это ночь льёт тайные слёзы.
Закрываю глаза и чувствую: ты рядом со мной.
Ты рядом со мной и сейчас.

Сколько ещё можно кричать, любовь не привязать словами.
Льющиеся слёзы растворятся в холодном дожде.

Пускай льёт дождь и унесёт прочь всю мою боль.
И если я вдали от тебя, значит я унёс с собой все мои воспоминания

Разве забудется когда-нибудь такая печаль?
На поблёкшем небе плачет убывающая Луна.

Осколки воспоминаний и сейчас задевают сердце.
Но пусть мои слёзы падают, я смотрю вверх, на ласковый дождь.

Смеркается. И уходит тепло...
Дождь уже закончился, но я могу не вернуться.

@настроение: Снег пошёл! Наконец-то! Подольше бы! И побольше, побольше!!!

@темы: Rurouni Kenshin, песенки, В поисках смысла. Блуждание в трёх соснах.

---

Хитокири и многофункциональный утюг.

Неужели я всё-таки сделала это? Всё, вешаю сокращённую версию фанфика...



Название: Хитокири и многофункциональный утюг.
Автор: Umematsu aka Эгли
Фандом: Rurouni Kenshin
Бета: Сами пишем, сами правим.
Жанр: Наверное, это тихий незлобивый стёб, но временами бывает так грустно...
Рейтинг: PG-13, ничего непристойного или негуманного, просто манга RK сама по себе недетская вещь.
Размер: миди
Статус: окончен
Дисклаймер: Образ хитокири Баттосая принадлежит Нобухиро Вацуки. Светлый образ Кацу Кайсю принадлежит истории и всему человечеству, и в его лице - создателям 79-82 ТВ серий RK, и многим другим, кто на историю покушается.
Саммари: Можно считать это просто стёбом или альтернативным вариантом истории про Кэнсина, но мне кажется, попадись хитокири Баттосай в лапы Кацу Кайсю, так бы всё оно, примерно, и было...
Примечание автора: Автор до этого фанфиков почти не писал, поэтому можно смело наезжать. Но наезды типа "Ты дурак и меч у тебя дурацкий!"(С) рассматриваться не будут. Обоснуйте, пожалуйста, почему Вы так думаете.

ГАЙДЗИНСКИЕ ПРИМОЧКИ
или несколько эпизодов из жизни
рыжего хитокири.

1. Хитокири и многофункциональный утюг.
(Сокращённая версия.)

"От любопытства кошка сдохла..."
Японская поговорка.

"Главный принцип искусства войны -
побеждать, не вступая в битву."
Лао Цзы

"Если я буду знать больше о людях, которых убиваю,
я потеряю концентрацию. Я делаю это ради нового мира.
Это всё, что мне нужно знать."
Rurouni Kenshin

Активисты движения Сонно Дзёи(1) обожали Кацу Кайсю, военно-морского министра сёгуната. Они безумно обожали его убивать. Не проходило и недели, как в доме или в рабочем кабинете господина Кацу по собственной инициативе или по поручению свыше не появлялся очередной хитокири. А ещё бывало, идёт господин Кацу себе на работу или с работы, а его уже целая компания душегубов поджидает. В тёмном переулке. С мечами наизготовку.
Далее события развивались по-разному. Но итог всегда был один: министр оставался жив. Это было несколько странно, ведь два меча он носил только для порядку, в дело их никогда не пускал, да и кулаками махать не слишком любил. Не то чтобы господин Кацу совсем не умел драться. Просто он искренне считал, что эпоха мечей уже отошла в прошлое и что цивилизованный человек должен употреблять более гуманные методы убеждения, нежели заострённое железо. Что любой из патриотов, даже если это самый свирепый головорез, вполне способен понимать разумные доводы и, если с ним как следует поговорить, он не только откажется от своего неблаговидного намерения, но и направит свою кипучую энергию в более полезное русло. Например, на строительство военного флота.
К возможности собственной смерти Кацу Кайсю относился по-философски: чему быть, того не миновать, и, вопреки ожиданиям товарищей из Сонно Дзёи, не только работу не прекращал, но ещё и морскую академию основал. Недалеко от императорской столицы, в прибрежном посёлке Хёго.(2) Чтобы самурайские отпрыски, доселе одну лишь китайскую грамоту зубрившие, ещё и к голландской науке(3) приохотились. По морям на пароходах плавать - это вам не на вёсельной плоскодонке у берега плескаться. Тут одними китайскими стихами не обойдёшься.
Сёгунат идею академии формально одобрил. Но денег на неё почему-то не нашлось. А вот Ёкои Сёнан, патриот из Кумамото денег на морскую науку не пожалел, дал целых 5 тысяч рё(4). Директором академии стал Сакамото Рёма, патриот иэ Тосы, а добрая половина из тех, кто когда-то приходил убивать господина Кацу, сейчас прилежно там училась...

Шёл 3-й год Бункю(5). В один из ясных холодных дней поздней осени, в ту пору, когда зацветают первые камелии Кацу Кайсю, как обычно, появился у себя в кабинете. Была первая половина часа Змеи(6), когда он, позёвывая и поёживаясь, взял большой медный чайник и пошёл за водой. Чай по утрам - самое то. Особенно в холодное время. И согреешься, и проснёшься. За водой, конечно, можно было послать и кого-то другого, должность позволяла, но министр предпочитал делать это сам. А то пока пойдут да принесут... Уснуть успеешь. Или замёрзнуть.
Министр прогулялся до колодца, по дороге решил несколько мелких вопросов и к середине часа Лошади с полным чайником подошёл к своему кабинету.
Едва он отодвинул фусума(7), как понял, что с мечтой о чае в ближайшй час, придётся расстаться. И, хорошо, если не насовсем. В кабинете его ожидали. И, похоже, довольно давно. Кацу Кайсю вздохнул. Не то чтобы он совсем не любил посетителей. Просто, когда они без предупреждения приходят через окно второго этажа, сёдзи(8) за собой не задвигают, обуви не снимают, да ещё и мечи при себе оставляют, это вызывает некоторые подозрения.
Поджидавший господина Кацу посетитель отчего-то проигнорировал удобное деревянное кресло с резными подлокотниками и пристроился на краешке огромного и высокого, в европейском стиле, письменного стола замминистра. В ожидании он немного заскучал и начал листать большой иллюстрированный атлас звёздного неба, привезённый бывшим капитаном Канрин-Мару(9) из Америки, и так увлёкся, что прихода замминистра просто не заметил. Он с любопытством разглядывал напечатанных и раскрашенных от руки героев и чудищ, которых гайдзины поместили на небо, а Кацу Кайсю с не меньшим любопытством разглядывал его самого.
Это был хрупкий изящный юноша, почти мальчик, быть может, даже не прошедший ещё обряда Гэмпуку(10). Причёска, по крайней мере, у него была вполне мальчишеской. Волосы спереди и по бокам были острижены и буйно торчали в разные стороны, а на затылке - стянуты в длинный хвост.
Как большинство деревенских самураев и ронинов, в последнее время наводнивших улицы обеих столиц, одет он был небогато. Старое потрёпанное хаори(11) без гербов и кимоно под ним были окрашены дешёвым индиго, а видавшие виды светло-серые хакама из грубого полотна давно утратили следы положенных складок и сильно обтрепались по низу.
Гайдзинскую книжку он твёрдой рукой держал вверх ногами и вид у него был донельзя изумлённый.
Господин Кацу смотрел на него и невольно улыбался: мальчишка был забавным. И на редкость симпатичным. Солнечные лучи, падая в раскрытое окно, путались в его лохматой шевелюре и вокруг его головы словно бы сиял ореол. Он казался ангелом, любопытным и наивным посланцем небес, которого зачем-то обрядили в самурайские лохмотья, вручили два меча и отправили в этот жестокий и непонятный мир, столь чуждый небесной безмятежности. Чиновник помотал головой, потом немного поморгал, потом протёр глаза свободной от чайника рукой. Было в этом волшебном сиянии что-то ещё. Помимо солнечных лучей. Нет, он не ошибся. Волосы у юного посетителя были необычного, жизнерадостно-рыжего цвета. Цвета огня. Цвета закатного солнца...
Кто знает, сколько бы ещё Кацу Кайсю предавался созерцанию, если бы почти позабытый чайник не напомнил о себе. Он заскользил из ослабевших рук министра, опасно наклонился и щедро оросил ледяной струёй его белые таби, низ полосатых хакама и деревянный пол коридора. Господин Кацу вздрогнул и вернулся к реальности.
- Вот ведь чёрт! - ругнулся он про себя. - Чего-то я совсем расслабился. Этот неизвестно кто, быть может, убивать меня пришёл, а я любуюсь им, словно осенней кацурой(12)!

Наверно лучше всего было бы теперь, потихоньку, пока его не заметили, исчезнуть и вызвать охрану. В конце концов, это их работа. Они этого рыжего проворонили, вот пусть теперь ловят и разбираются. кто такой и зачем в кабинет залез. Но Кацу Кайсю почему-то стало жаль мальчишку. Может, он никакой и не убийца вовсе, - подумал он. - Может, он с чем хорошим пришёл, а я его - охранникам...
Ну, ладно. Даже если он - патриот, ксенофоб и убийца, это ещё не повод его выдавать. Господин Кацу слышал, что порой делают слуги сёгуна с пойманными патриотами, и особенно с хитокири, чтобы услышать ответы на некоторые интересующие их вопросы. И что делают с собой патриоты, а особенно хитокири, чтобы на эти вопросы не отвечать. Странная гайдзинская книжка тогда может стать последней в жизни рыжего растяпы. Других уже не будет. И вообще ничего не будет. Ничего хорошего.
А ещё господину Кацу очень хотелось чаю. И он решился. Тихонечко вошёл в кабинет, осторожно задвинул за собой фусума. Неслышно подошёл к маленькой переносной глиняной жаровне - хибати, расписанной по трафарету изящными кобальтовыми гортензиями. Поставил на пол чайник и, раздувая огонь, сказал, как бы между прочим:
- Я полагаю, юноша, если Вы перевернёте книгу, изображения станут более привычными...
Молодой человек вздрогнул и поднял голову. Синие, как вечерние сумерки, глаза удивлённо распахнулись, а щёки стали пунцовыми.
- Н-но... ведь... - он аккуратно закрыл атлас, повертел его в руках, потом снова открыл, перевернул, опять закрыл и, наконец, вопросительно взглянул на министра. Кацу Кайсю снова улыбнулся. Когда-то он тоже попадался в эту ловушку.
- Гайдзины читают слева направо. И книги у них начинаются там, где наши заканчиваются. Поэтому, я бы на Вашем месте книгу перевернул. Впрочем, это всего лишь атлас звёздного неба. И его можно смотреть, как угодно. Даже перевёрнутым.
- Карты...неба?! - Синие глаза стали ещё больше, а возглас был озадаченным и восхищённым одновременно. От господина Кацу, похоже, ждали объяснений. Но Кацу Кайсю ничего объяснять не стал. Огонь в хибати разгорелся. Министр поставил чайник на треногу. Теперь можно было перейти к делу.
- Между прочим, юноша, Вы сидите на столе, и, похоже, Вам удобно... - несколько ворчливо заметил он. - Допускаю, что это превый европейский стол, с которым Вы имеете дело, и сообщаю Вам, что сидеть на столе - дурной тон...
Про обувь и мечи господин Кацу пока молчал. Мальчишка снова вспыхнул, соскочил со стола и смущённо пробормотал:
- Да... Я... я знаю... это очень нехорошо... нужно в кресло... Извините... Но я... вошёл, а здесь никого не было... Долго не было... А... а со стола всю комнату видно... И... и меч извлекать удобнее... Вот я и...
- А Вы, оказывается, стратег, юноша... Прямо Сунь Цзы(13). - ехидно заметил Кацу Кайсю.
- Сунь... Кто? - недоумённо спросил молодой человек. Иронии он, похоже, не заметил.
- Сунь Цзы, китайский полководец. Помните такого? - и господин Кацу бойко заговорил по-китайски. Мальчишка непонимающе уставился на него. Очевидно, с китайским у него было не очень. - "В гористой местности, если ты располагаешься первым, обязательно располагайся на высоте, на солнечной стороне и так жди..." (14) - милосердно перевёл ему министр. - Но лично я бы на Вашем месте для ожидания располжился бы не НА столе, а ЗА столом. В кресле или за тумбой, в зависимости от того, зачем Вы сюда вошли. Так было бы гораздо лучше. Не так ли? - он вопросительно глянул на посетителя. Тот безжалостно комкал штанину хакама, краснел, бледнел, прятал глаза и, похоже, совершенно не знал, куда деться от стыда.
- Да, кстати, а ЗАЧЕМ Вы вошли сюда? - не давая ему опомниться, решительно спросил господин Кацу. Сели на стол, ждали кого-то, да ещё и меч собрались извлекать? Что Вам понадобилось в моём кабинете?
- Так это...Ваш... кабинет... - Некоторое время посетитель остолбенело стоял, что-то лихорадочно соображая, затем, на мгновенье, лицо его выразило величайшее огорчение. Но вот, брови его сдвинулись к переносице, он сурово взглянул на чиновника и сказал:
- Значит, Вы - Кацу Ринтаро по прозвищу Кайсю, министр военно-морского флота сёгуната?
- Ну да. Я - Кацу Кайсю... Чем обязан?
- Химура...Баттосай... клан Тёсю... - представился молодой человек. Он явно пытался придать голосу звучность и торжественность, но как-то не выходило. Голос срывался то на хрип, то на шёпот. - Господин Кацу... Вы... Вы, наверное, неплохой человек... И... Лично против Вас я ничего не имею... Но ради императора, ради изгнания варваров я должен осуществить Кару Небес. Я здесь, чтобы забрать Вашу жизнь. Берите меч и защищайтесь!
Тут он выразительно кивнул в сторону ниши, где на подставке, надёжно завязанные, мирно лежали мечи несчастного чиновника и решительно положил левую руку на ножны.
"Действительно, ангел, - с печальной иронией вздохнул Кацу Кайсю. - Карающий посланец небес. Хитокири. И если бы, войдя, он застал меня здесь, меня бы, наверное, уже не было. Книга и разговор сделали своё дело. И сейчас он колеблется. Не привык, видать, ещё вот так, запросто, живых людей резать..." - А вслух ворчливо спросил:
- А если не возьму? Убьёте безоружного? - Хитокири нахмурился ещё больше, но промолчал.
- Тэнтю(15)... Дзёи... - ворчал замминистра, не спеша прохаживаясь по кабинету. - Кто бы говорил... Вы когда на себя в зеркало в последний раз глядели, юноша? Вы же сами - вылитый варвар!
Хитокири поморщился и сердито засопел. Напоминание, видно, было не из приятных.
- А убивать Вам, похоже, не очень нравится - продолжал господин Кацу. Иначе Вы бы уже сделали это... Тогда зачем Вы здесь? Деньги? - Не думаю, что Вам много платят... Слава? - Вы можете совершить множество убийств, но хитокири лучше молчать о своих подвигах... Власть? - Для власти нужны знания, опыт, положение в обществе. Чистые руки, наконец! Ничего этого, похоже, у Вас нет... Так чего же Вы хотите? - Сопение прекратилось. Жёсткая складка над переносицей мальчишки разгладилась и он медленно опустил левую руку.
- Счастье... Я хочу счастья... Для всех... - тихо и мечтательно произнёс он, глядя куда-то сквозь господина Кацу.
- Хм... А я, значит, препятствие на пути к этому Вашему всеобщему счастью. И стоит только меня убить, как на земле воцарится мир, гармония и всеобщее благоденствие. Так?
- Ну да... - растерянно согласился хитокири. Потом вдруг спохватился: - То есть нет... - И, наконец, совсем уже растерявшись, возопил: - Да не знаю я! Чего Вы пристали!? Мне сказали - я убил! Да и Вам какое дело, чего там воцарится!? Вас-то уже не будет!
- Постойте. Как это - какое дело!? - обиделся министр. - Речь всё-таки идёт о МОЕЙ жизни... Вот представьте... Живёт себе Кацу Кайсю, морской флот для страны создать пытается, и полагает свою жалкую жизнь и весьма скромную деятельность пусть не очень важными но всё же нужными и для будущего, и для счастья. Но тут приходит некий молодой человек, и заявляет, что смерть господина Кацу будет гораздо полезнее его жизни... Вот Вы, юноша, вроде бы как правосудие изображаете. Хотелось бы поконкретнее узнать, за что же такая немилость... Тем более, что против меня лично Вы ничего не имеете...
- Можно подумать, Вам будет легче от этого, - хмуро пробурчал мальчишка.
- Легче будет Вам. Это ведь Вы собираетесь испортить себе карму. Я полагаю, для этого у Вас должна быть о-о-очень серьёзная причина...
- Вот привязались! Работа у меня такая - убивать! Клан Тёсю...
- Да оставьте Вы в покое клан Тёсю! Тем более, что Вы из Хиго(16), юноша! И не делайте таких больших удивлённых глаз! Я достаточно пожил в Нагасаки, чтобы различать акценты Тёсю и Хиго(17)!
Итак, Химура Баттосай, сторонник изгнания варваров с варварской внешностью, выходец из Хиго, зачем-то работающий на клан Тёсю, хитокири, который не любит убивать, борец за всеобщее счастье... Скольких Вы уже сделали несчастными, а? Почему Вы хотите меня убить?
Готового ответа, похоже, у мальчишки не было. Он машинально снова присел на край стола и некоторое время просидел так, ссутулившись и хмуро разглядывая собственные пыльные варадзи и небольшую дырку на правом таби. Но вот он выпрямился, с вызовом глянул на Кацу Кайсю и с воодушевлением сказал:
- Вы - предатель, господин Кацу! Вы служите сёгуну. А он власть у императора отобрал. Из-за этого в нашей стране всё плохо и люди страдают. А ещё Вы хотите пустить в страну гайдзинов. А гайдзины - зло! Они хотят нас поработить, осквернить нашу землю. А Вы общаетесь с ними! Обычаи их перенимаете! Стол этот дурацкий завели! Книжки варварские читаете! Как будто у нас своих книжек нет!! И... и даже за море к ним ездили!!! Этого Вам хватит?!
- Ну вот, это уже что-то... - одобрил министр. - Хорошо, начнём по порядку. Отношения двора и шатра(18), как и вопросы общественного блага - вещи сложные. И чтобы понять их, нужно знать и свою историю, и китайскую классику. Как у вас с китайской классикой, это я уже понял. Но, может быть, Вы сильны в истории? - Мальчишка отвёл глаза, обиженно надулся и снова засопел. - Ясно... - подытожил господин Кацу. - Вопросы о сёгуне и всеобщем счастье временно можно считать закрытыми. Вот познакомитесь хотя бы с азами учения Мито (19), тогда я с удовольствием с Вами побеседую... Теперь - гайдзины... Начнём с простого и понятного для любого фехтовальщика. Скажите мне, юноша, когда Вы собираетесь с кем-нибудь подраться, Вы ведь наверняка учитываете его стиль, силу, особенности его фигуры...
Синие глаза хитокири вновь растерянно округлились.
- Ну, да...
- Так вот, молодой человек. Если Вы во имя Вашего всеобщего счастья собираетесь драться с варварами, а, судя по Вашему настрою, дело идёт именно к этому, то для начала Вам хотя бы следует знать, что они из себя представляют. И если то, что они придумали, сможет сделать Вас сильнее и поможет с ними драться, это нужно изучить и применять. Хотя бы поэтому с варварами стоит общаться. И книжки их читать. Поверьте мне, они мно-ого чего интересного напридумывали...
Хитокири молчал.
- Наверняка Вы даже не представляете, насколько сильны наши враги.Насколько огромны. Идите, взгляните хотя бы сюда... - министр подошёл к большому, в половину человеческого роста глобусу, стоявшему у стены. - Вот Япония... Видите, какая маленькая? А это вот Америка... Есть разница? Это вот Англия...Франция... Голландия... Россия...
Мальчишка его не слушал. Некоторое время он с восхищением и опаской глядел на неторпливо вращавшийся блестящий разноцветный шар, затем, наконец, решился и спросил:
- Господин Кацу, а зачем вы это... эту... вещь... крутите и тыкаете?
"Неужели, глобуса никогда не видел? - подумал чиновник, - хотя, если он даже про Сунь Цзы не слыхал..." - Вслух же вежливо пояснил:
- Это - модель Земли. Здесь все страны и моря нарисованы.
Мальчишка некоторое время соображал. Затем последовал новый вопрос.
- Так это...ещё одна... карта?! А... А зачем тогда её на этой круглой штуке нарисовали? - Такое девственное неведение понемногу стало раздражать господина Кацу.
"Вот ведь троглодит попался! Он вообще хоть что-нибудь знает? - невежливо подумал он. - Или думает, мечом махать научился и всё - судьба мира в его руках! Кто его только учил?!"
Вслух же министр изрёк истину, которая уже лет сто, как была известна всем мало-мальски просвещённым людям от Кюсю до Эдзо(20):
- Земля - шар! Огромный шар! Такой же шар, как Солнце, Луна и звёзды! - он уже не стал добивать мальчишку известием о том, что все эти шары висят себе в воздухе и ни за что не держатся.
Хитокири недоумённо уставился на господина Кацу. Вид у него был такой, словно он не мог понять, то ли его разыгрывают, то ли предлагают помедитировать над очередным коаном.
- Земля - шар! - повторил министр. - и все мы ходим по поверхности этого шара. А гайдзины, начиная с Мадзэрана(21), на своих кораблях уже не раз его обогнули.
- Мало ли чего они там обогнули! - запальчиво воскликнул мальчишка. - Я, вон, тоже могу обогнуть равнину Мусаси(22). Без всяких кораблей. Но это ещё не значит, что она - шар...
- Ну, разумеется, юноша, равнина Мусаси не шар. Поэтому, огибая её, Вы сначада пойдёте на восток, потом на юг, потом на запад и затем на север. А вот Землю можно обогнуть двигаясь лишь в одном из этих направлений. Вот так. Или так... - и господин Кацу снова стал крутить глобус.
- Ну ладно, пусть будет шар. - дипломатично согласился хитокири после некоторого размышления. Затем острожно дотронулся до глобуса и спросил:
- Значит, Япония - здесь?
- Да...
- А Америка - тут?
- Ну, да...
- А это - Англия...
- Хм... А у Вас неплохая память, юноша...
- То есть мы - здесь, а они там... И... и они тоже ходят по земле... Ногами...
- А как иначе?!
- Так что они вниз головой что ли ходят?
- Ну, да. Нам кажется, что вниз головой ходят они, а им - что мы...
- Это же невозможно! Они же упадут!!!
- Самое забавное в том, что они тоже иногда думают, почему же не падаем мы. А не падает никто потому, что существует земное притяжение. Земля притягивает всё, что на ней есть. И нас, и гайдзинов, и все-все-все предметы...
- А птицы? Они что, не притягиваются? - Кацу Кайсю устало вздохнул. Если честно, про птиц он как-то не помнил. И вообще, с какой стати он, министр военно-морского флота, должен тратить своё драгоценное время, на этого тёмного невежественного хитокири? Нет, мальчишка ему в общем-то нравился и беседа выходила довольно забавной, но работа стояла. Хотя, кто его знает, что на самом деле важнее, флот или такие вот беседы. Не пришёл бы ты сюда, мальчик, так и не узнал бы, что земля - шар. Учиться бы тебе, а ты людей режешь...

- Господин Кацу, - прервал его размышления молодой человек, - вот Вы, вроде, такой учёный... Неужели Вам в голову не приходило, что если варвары ходят вниз головой и книги у них перевёрнутые и, вообще, у них всё не так, как у нас, то нам от их придумок один только вред будет? И ничему полезному они научить нас не смогут!?
- Тогда скажите мне, юноша, если от гайдзинов один только вред, зачем некий господин из Тёсю по имени Ёсида Сёин(23) собирался уплыть в Америку? И зачем ещё один наверняка небезызвестный Вам господин Такасуги Синсаку ездил в Шанхай? Или они тоже - предатели?
Хитокири вздрогнул и слегка побледнел, но почти мгновенно овладел собой, и метнул из-под насупленных бровей в господина Кацу ярко-синюю молнию.
- Они... это... Это другое! - сердито и в то же время как бы оправдываясь начал он. - Это... Это они... вредность гайдзинскую изучали... Чтобы лучше драться!!! Вы же сами говорили: изучть противника и всё такое! А вот Вы... - В голосе молодого человека снова зазвучал пафос, - Вы Родину им хотите продать! Договоры заключаете! Варварским барахлом кабинет забили и пытаетесь всех убедить, будто от этого есть какая-то польза!
Кацу Кайсю немного обиделся. К обвинениям в продаже Родины он как-то уже привык, но вот кабинет... Кабинет был его гордостью и большинство из собранных в нём гайдзинских вещей имело несомненную практическую или научную ценность и даже являлось предметом зависти некоторых коллег и посетителей. А этот рыжий малолетний троглодит... Нет, при всей к нему симпатии, подобное воинствующее невежество спускать не стоит! Оно должно быть посрамлено и наказано! И немедленно! Заранее предвкушая торжество науки, господин Кацу произнёс:
- Значит, по-Вашему, юноша, нам нечему учиться у гайдзинов? - Хитокири молча кивнул. - А всё это - замминистра широким жестом повёл вокруг себя, - барахло? - Хитокири снова кивнул. - В таком случае Вы без труда найдёте здесь хотя бы одну-две гайдзинские вещи которые не смогут принести людям ни пользы, ни счастья. Сможете? - Хитокири опять кивнул и медленно пошёл по кабинету...

Он оглядел стол и кресла, бросил взгляд на глобус, покосился на витую деревянную вешалку, где висели американская шляпа министра и его английский шёлковый зонтик, некоторое время рассматривал замысловатые часы с кукушкой, потом заглянул в небольшое стеклянное зеркало в резной раме и украдкой показал язык собственному отражению. Затем подошёл к огромному шкафу, где за стеклянными дверцами находилась основная часть гайдзинской коллекции Кацу Кайсю, и упёрся взглядом в стекло. Министр не без интереса наблюдал за ним и ожидал...
Мальчишка благополучно прошёл мимо секстанта, астролябии, нескольких компасов и целой батареи гайдзинских книг по астрономии, тригонометрии, судовождению и навигации, достал подзорную трубу, повертел её в руках, заглянул в неё с обеих сторон, отчего-то вздохнул и положил на место. Оставил без внимания красивую, но в общем-то бесполезную модель парусника, не очень полезную, но очень изящную музыкальную шкатулку и весьма полезный и довольно изящный барометр. После он извлёк из шкафа немецкий угольный утюг и с сомнением на него уставился. Утюг был многофункциональный, последней модели. Новенький, блестящий, ни разу не пользованный. Как обещалось в рекламном листке, с его помощью можно было не только гладить бельё, но и колоть орехи, давить чеснок, печь вафли и даже ловить мышей. Хотя, если честно, господин Кацу плохо представлял себе, как можно ловить мышей тем же предметом, в котором готовят еду. Всё-таки молодой человек отчасти был прав: гайдзины, они иногда такие неправильные! Утюг был внимательно осмотрен со всех сторон, но всё же водворён обратно на своё место. Экскурсия по кабинету подходила к концу. И министр уже начал было думать, что мальчишка, не найдя ничего явно бесполезного, признает поражение и, быть может, даже раскается и принесёт извинения за свои слова. Но не тут-то было. Хитокири вдруг принюхался, снял с полки небольшую прямоугольную коробочку, открыл её, сунул туда нос, сморщился, чихнул и с победным видом протянул её Кацу Кайсю.
- Вот. Зачем это?
Господин Кацу вздохнул. В коробке лежали отборные гаванские сигары. Это был один из тех многочисленных и ничего особо не значащих подарков, которыми обычно обмениваются во время официальных визитов. Для использования по прямому назначению элитное курево оказалось слишком крепким. У господина Кацу имелось несколько идей, как его извести, да руки как-то не доходили. Три года коробка лежала без дела и, наконец, дождалась. И вот теперь, он, солидный учёный человек, должен был убедительно доказать рыжему молокососу, судя по всему, никогда не державшему в зубах обыкновенной японской трубки, полезность и необходимость этих вонючих цилиндриков цвета камышевки.
- Это сигары, юноша. Варвары их курят так же, как японцы - трубки. Для удовольствия.
- Для удовольствия? - Хитокири с сомнением взглянул на министра. - Они же так... воняют...
Да, запах был не очень. Особенно когда сигары тлели. Репутацию сигар и гайдзинов надо было срочно спасать и Кацу Кайсю стал лихорадочно вспоминать всё, что он когда-либо слышал о табаке.
- Ну, не в запахе дело, - не очень уверенно начал он. - Запах это... Это... для насекомых. Понимаете, юноша, сигары часто курят на открытом воздухе, любуясь природой, и запах отгоняет комаров и... и выводит блох - в последнем министр был не очень уверен, но молодого человека, похоже, его слова вдохновили. Однако, слов ему было явно недостаточно. Он постоял немного, словно бы к чему-то прислушиваясь, потом внимательно оглядел себя и, наконец грустно сказал:
- К сожалению, сейчас у меня нет блох... - тут он с надеждой посмотрел на чиновника, не решаясь спросить.
- Не надейтесь, юноша, - огорчил его Кацу Кайсю, - у меня их тоже нет...
Возможно, он предполагал, что этим всё и закончится, но жажда истины толкала хитокири на новые поиски. Теперь он метался по углам и осматривал щели в стенах и солому татами.
- Сейчас всё-таки почти зима, юноша, - напомнил ему министр, - и большинство насекомых крепко спит... Ну, а те, кто не спит... Знаете, у Вас слишком заинтересованный вид. Я бы на их месте ни за что бы не вылез...
- Скажите уж сразу. что москитная сетка и гвоздичное масло лучше, - с победным видом заключил мальчишка. Господин Кацу охотно бы с ним согласился, если бы эти дурацкие сигары не олицетворяли сейчас собой все гайдзинские изобретения. Поэтому он выдвинул последний оставшийся в их защиту аргумент. В свете последних событий, как ему казалось, довольно актуальный.
- Между прочим, юноша, коренные жители Америки курили табак, когда заключали мир с враждебными племенами. Это называлось "выкурить трубку мира". А сейчас гайдзины используют его на переговорах. Сначала вместе обедают, а потом идут курить сигары. И там, вдыхая дым, ведут эти самые переговоры и приходят к общему мнению. Сам видел.
- А... а те, кто... несогласен? - осторожно спросил мальчишка. - Тоже к нему приходят?
- Наверняка. Возможно, в табачном дыме есть что-то такое, что заставляет соглашаться... Один гайдзинский учёный сказал мне, что индейские колдуны с его помощью лечат болезни, общаются с богами и предсказывают будущее. Может быть, боги говорят им, как обрести мир и гармонию?
В глазах хитокири блеснул нехороший огонёк. Он посмотрел на Кацу Кайсю, потом на свой меч и замминистра тут же пожалел, что не остановился на рассказе о комарах и блохах...
- Проверим? - почти весело сказал молодой человек. - Я ведь пришёл Вас убить. Если эти палочки на самом деле такие волшебные, то Вы с их помощью сможете уговорить меня оставить Вам жизнь. Так?
Кацу Кайсю хотел было возразить, что гайдзинский табак, конечно, сильное средство. Когда-то думали, что он способен спасти от многих болезней и даже от сливовой заразы(25), но вряд ли с его помощью можно заставить кого-то отказаться от убийства и что если юноша курит в первый раз, а по всему видно, что так оно и есть, зелье это, скорей всего, произведёт обратный эффект, нежели обретение им мира и гармонии. Но хитокири его уже не слушал. Он вынул из коробки одну сигару, протянул её господину Кацу и решительным, не допускающим никаких возражений тоном сказал:
- Сейчас Вы поджигаете эту палочку и рассказываете как её курят, я буду дышать, а Вы попытаетесь уговорить меня не убивать Вас. Если Вы сказали неправду, то я не уговорюсь и... и убью...
- Но я же не колдун! И... и даже не гайдзин... И я не знаю, как...
- Это неважно! - отрезал малолетний троглодит. - Вы умный. Чего-нибудь придумаете.
- Кстати, юноша, - ещё раз попытался остановить его Кацу Кайсю, - сигары обычно курят после плотного обеда... Вы хоть ели сегодня? - Вид у хитокири был если не голодный, то, по крайней мере, какой-то недокормленный.
- Д-да... Т-то есть нет... Не помню... - слегка растерялся он. Впрочем, почти сразу же спохватился, сердито сверкнул глазами на чиновника и грубо буркнул: - Неважно!!! Чего Вы тянете?! Боитесь?!
- За Вас...
- За меня-то чего? Не меня ведь убивать будем, а Вас! Ну же!!!
А, будь, что будет, - решил министр. - Может, хоть вонь его отпугнёт. - Взял у мальчишки сигару, срезал кончик, достал из жаровни уголёк...
- Ну вот, наслаждайтесь...
- Гадость какая, - невежливо сказал хитокири, потянув носом. И, тем не менее, отважно взял сигару в зубы и глубоко вдохнул. Глаза его мгновенно наполнились слезами, а кашель согнул пополам.
- Как горько... - произнёс он, откашлявшись. - Ну, давайте же, скажите что-нибудь! Я... Я же убью Вас! - тут он снова от души вдохнул дым и опять закашлялся. Стоя в трёх шагах от новоявленного естествоиспытателя, Кацу Кайсю в замешателстве глядел на него, ожидая развязки. Было в этом дурацком эксперименте и во всём происходящем что-то до ужаса фальшивое. Ну, да... Вроде бы есть все: убийца, получивший приказ, есть ультиматум, есть меч, готовый вылететь из ножен... Не было одного - желания убить. Уж что-что, а это желание господин Кацу ощущал даже издали...
- В конце концов! - устав ждать, жалобно взмолился мальчишка в перерыве между вдохами и новыми приступами кашля. - Это... это... немилосердно! Хитокири и то так людей не мучают!
" Кто бы говорил! - подумал министр. - Ты, мальчик, вот уже целый час жилы из меня тянешь. Убью, убью... Пришёл убивать так убивай, не можешь - уходи и не грозись попусту. Может, ты и не убийца вовсе? Тогда - кто? И что за игру ты ведёшь?" - А вслух сказал:
- Может, попробовали и хватит, юноша? На Вас же лица нет! Дайте-ка это сюда... - господин Кацу шагнул было к мальчишке и протянул руку, но тот отпрянул, а в глазах его снова блеснула синяя молния.
- Стойте, где стоите! (Кха-кха!) Давайте уж до конца!!! (Кха!) Либо Вы отговариваете меня, либо я Вас (Кха-кха-кха!) убиваю! Раз!
"Ребёнок... Ребёнок, играющий в убийцу... Взрослой жизни захотел, мальчик? Хорошо, что я не вызвал охрану, а то отвечал бы ты сейчас за свои фокусы по полной. Как взрослый..."
- Прекратите немедленно! Вы же...
- Два!!! (Кха-кха-кха!!!) - И новая затяжка. Лицо мальчишки покрылось испариной и стало белым, как фарфор. "Три"сказать он не успел. Глаза его широко раскрылись, в них застыло удивлённое и какое-то жалобное выражение, а ноги подогнулись. Он медленно осел на татами, повалился на бок и замер. Злополучная сигара шлёпнулась рядом и солома под тлеющим её концом сразу же потемнела.
Ещё пожара здесь не хватало! Кацу Кайсю рванулся к вовсю кипевшему чайнику, схватил его и залил тлеющий окурок. Потом взглянул на лежавшего и сурово сказал:
- Всё! Хватит дурить, юноша! Поиграли и ладно. Вставайте! - Тот лежал неподвижно на правом боку, скорчившись и подобрав под себя ноги. Левая рука его всё ещё сжимала ножны меча, а правая безвольно вытянулась вперёд.
- Эй! - склонился над ним министр. Мальчишка не отвечал. Он лежал, маленький, хрупкий беззащитный, глаза его были закрыты, рыжие волосы расыпались по бледному бескровному лицу и от этого казались ещё ярче. Господин Кацу смотрел на него и ощущал угрызения совести. Никакого торжества науки и посрамления воинствующего невежества не получилось. Получился один отравленный хитокири, который таким станным способом, но всё же доказал, что гайдзины - зло. Впрочем, какой он хитокири? Обычный деревенский мальчик. Наивный, любопытный, не сильно грамотный, не лучшим образом воспитанный. Счастья захотел. Для всех... Мечом научился махать, хвалили его там, наверное... Наслушался взрослых разговоров и потянуло его на подвиги. В столицу приехал. Спасать Отечество, министров убивать. В кабинет вот залез, Ёсицунэ(26) сопливый...
Кацу Кайсю смотрел и снова думал, какой же он всё-таки симпатичный, особенно сейчас, когда лежит вот так. Тихий такой, безвредный... Даже будить не хочется.
Но привести мальчишку в чувство всё же было необходимо. Ещё зайдёт кто, а тут этот оборванец без сознания, без пропуска, да ещё и с оружием. Господин Кацу поставил чайник на стол, открыл ещё одно окно и слегка задумался. Для возвращения сознания проще всего было бы похлопать молодого человека по щекам, и министр замахнулся было, но тут взгляд его упал на левую руку хитокири, так и не выпустившую ножны. Нет, пожалуй не стоит. Он, может, и с Кюсю, но судя по тому, с чем он пришёл, вряд ли его учили подставлять другую щёку и любить врагов. И хотя до сих пор угрозы убить не подкреплялись даже желанием, было бы несколько неразумно хлопать по щекам человека, назвавшегося Баттосаем(27), когда у него под рукой меч. Кто знает, на что он способен? Может у него там какой-нибудь приём баттодзюцу(28) из позиции лёжа в обмороке имеется... Да, полить его из чайника было бы, пожалуй, безопаснее. Хотя нет. Не из чайника. Ещё обварить его не хватало.
Взгляд Кацу Кайсю упал на небольшую бамбуковую вазочку с одинокой красной камелией, мирно висевшую на стене. Он снял вазочку с гвоздя, аккуратно извлёк цветок, и, мимоходом размышляя о том, что этот способ тоже не слишком безопасен, опустился на колени рядом с молодым человеком. Тоненькая струйка воды полилась на лицо лежащего...

- Йя -а!!! - Крик был громким и резким. Господин Кацу вздрогнул от неожиданности, ощутил лёгкое дуновение и в следующий же миг у его горла очутилось дрожащее острие клинка. Лопатки министра упёрлись в край стола, а сам он замер, нелепо раскинув руки в стороны. В одной была камелия. В другой - бамбуковая вазочка... Чпок! Дно вазочки отделилось и с глухим стуком упало на татами...
Хитокири стоял перед ним на одном колене, его слегка пошатывало, глаза были полуприкрыты и мутны, а на губах блуждала довольная усмешка.
- К-ка-кой-то Вы сегодня н-неловкий, наставник... - заплетающимся языком проговорил он. - Н-ни-как н-накануне сакэ перебрали... Раньше я В-вас не д-доставал... А давайте-ка... - тут молодой человек поднялся, отнял меч от шеи чиновника, не спеша вложил его в ножны и встал в стойку баттодзюцу, готовый в любой момент снова его извлечь. Господина Кацу явно за кого-то принимали и ожидали от него каких-то действий. И снова - никакого желания убить он не чувствовал. Соперничество - да. Любопытство - да. Зависть или ревность - может быть... Но желания убийства не было. Этот странный факт требовал размышления. Но поразмышлять ему не дали. Глаза хитокири хищно сузились, он в упор уставился на Кацу Кайсю, и министр ощутил давящую волну жуткого ужаса. По комнате пронёсся небольшой смерч, в воздухе закружились листы бумаги, что-то покатилось, задрожало, зазвенело... Это был взгляд, от которого можно было бы умереть на месте. От страха. Но господин Кацу взгляд выдержал. Он привык. Не впервой на него так смотрели.
А вот камелия не вынесла. Послышался лёгкий треск. Плотные блестящие листья лишь сегодня срезанного цветка рвались и лопались, а полураскрывшийся бутон вдруг скукожился, отделился от стебля и мягко шлёпнулся на плетёную солому пола.
Положение становилось опасным. Мальчишка совершенно перестал соображать, где находится. Он ждал атаки. И стоило чиновнику пошевелиться, всё могло закончится мгновенно. И очень печально.
Кацу Кайсю собрал всю свою волю, взглянул в мутные и беспощадные синие глаза и негромко сказал:
- В старину говорили, что самурай не должен прикасаться к камелии, иначе голова его упадёт, подобно отцветшему бутону... Похоже, древние были правы... Ну, да ладно... Дайте мне ещё немножко времени. Я сочиню дзисэй(29). Запишете его потом, ладно? Упавший бутон камелии - хорошая тема...
Давящая сила куда-то ушла, вихрь улёгся. Молодой человек вздрогнул и выпрямился. Убрал руки с меча, помотал головой, а затем медленно обвёл взглядом стоявшего на коленях министра, испорченную вазочку, сморщенную, увядшую головку цветка на полу, мокрую недокуренную сигару, чёрное пятно под ней, и разбросанные по всей комнате надорванные и мятые листки документов, так, словно видел всё это впервые. Глаза у него постепенно становились всё более осмысленными, круглыми и виноватыми.
- Ой... - наконец сказал он и бледные щёки его слегка порозовели. - Простите, г-господин Кацу... Н-не надо В-вам было м-меня поливать. Вы же... Вы же могли пострадать! Меня ведь будили так... Иногда. По утрам. Когда встать после вечерней тренировки не мог... А это... как его там... Ну, чего Вы там меня написать просили... Сами напишете... Когда я уйду... Не знаю я, как это. И... и почерк у меня корявый! Прощайте, господин Кацу...
Тут он повернулся и сделал два неверных шага к окну. Пошатнулся и, чтобы не упасть, схватился за стол. Похоже, он не совсем ещё оправился от падения и голова у него кружилась.

В коридоре послышался топот бегущих ног и возбуждённые, перекликающиеся голоса. Мальчишка дёрнулся, сделал было ещё один шаг к спасительному окну, но ноги плохо его держали. Господин Кацу в два прыжка очутился рядом, схватил его, лёгкого, за воротник и за пояс хакама и, не успел хитокири опомниться, как очутился под столом, между двумя могучими тумбами.
Звуки приближались. Затем фусума резко отодвинулась и на пороге возник господин Като, начальник караула. За его спиной, в коридоре, министр заметил ещё двоих дежурных охранников.
- Господин министр, у Вас всё в порядке? Мне показалось, кричали...
- Ах, простите, это я... - неловко улыбнулся Кацу Кайсю, стараясь расположиться так, чтобы стоявшие в дверях не видели проёма под столом. - Прохладно нынче. Согреться всё никак не могу, потанцевать немного решил. Увлёкся слегка. Вазочку вот сшиб... Вода, знаете, холодая такая. Почти ледяная...
Начальник караула некоторое время задумчиво взирал на разорённый кабинет, на глупо улыбавшегося важного чиновника в мокрых штанах и сырых таби, на отодвинутые сёдзи, на разрубленую вазочку, качал головой и принюхивался. Затем всё же убрал руку с ножен, натянуто улыбнулся и облегчённо выдохнул:
- Да-а... Холодновато у Вас тут... - К странностям господина Кацу и к его порой совершенно несамурайскому поведению он уже почти привык, а то обстоятельство, что вверенный ему чиновник цел и невредим, похоже, весьма его радовало. В целях временного ослабления бдительности радость эту, пожалуй, стоило бы немного усилить.
- Господин Като, Вы ведь любите крепкий табак? Мне тут гайдзины презентовали... Настоящая гавана... Но для меня это слишком сильное удовольствие... - Глядя на разрушения, начальник караула понимающе кивнул. - Может, Вы... - после пары вежливых отказов и таких же вежливых, но настойчивых просьб злополучная коробка к обоюдному удовольствию перекочевала в руки начальника караула. Затем Кацу Кайсю мягко намекнул, что хотел бы продолжить работу, настоятельно попросил больше его не беспокоить и выпроводил непрерывно кланявшегося, благодарившего и совершенно счастливого господина Като в коридор.
На всякий случай, - сказал на прощание начальник караула, - будьте осторожны. Эти чёртовы патриоты вечно что-то затевают... И говорят, - тут он заговорщически подмигнул, - что убить Вас поручено самому хитокири Баттосаю...
- Хитокири Баттосай? - озадачено спросил министр. - А кто это?
- Эх Вы... - снисходительно улыбнулся господин Като, - на такой должности и ничего не знаете! Патриот это. Из Тёсю. Головорез, каких мало! Страшный! Свирепый!! Громадный!!! Силища - во! Покруче Вашего Идзо, пожалуй, будет(30)! Сёгунских чиновников только так режет! Никакая охрана не спасает!! Пятерых за раз кладёт!!! - Может, господину Кацу и показалось, но в голосе начальника охраны слышалось явное восхищение.
- Пятерых за раз!? И охрана не спасает?! - озабоченно переспросил министр. - Это правда? - Господин Като сообразил, что несколько увлёкся. - Ну-у... это говорят так... - успокоил он встрвоженного чиновника. - К тому же орудует этот тип, в основном, в Киото. Ну а если он всё же явится сюда, - тут глаза его гордо и воинственно сверкнули, а левая рука привычно легла на ножны меча, - Уж мы найдём, чем его встретить! Уж мы Вас обороним!
Спасибо, господин, Като! - облегчённо вздохнул министр. - Я надеюсь на Вас. Хотя... Если он и в самом деле так могуч, то поостеречься, наверное, стоит... - и задвинул фусума.

- Вылезайте, юноша, - вполголоса сказал он, когда шаги стихли.
Мальчишка выбрался из под стола и сел тут же, рядом, в сувари. Его все ещё слегка пошатывало, но движения уже стали уверенней, а цвет лица - вполне обычным.
- Как Вы себя чувствуете? - спросил господин Кацу.
- Голова болит... И... и в животе... нехорошо как-то... - хмуро ответил хитокири. - Что это было? Ну тогда... когда я свалился?
- Обычный обморок, - довольно равнодушно, так, словно всё произошедшее было в порядке вещей, сказал чиновник. - Вы только что отравились. Причём совершенно добровольно. Я же предупрежал Вас, табак - яд. И неслабый. Могли бы просто поверить и не устраивать дурацких экспериментов... Теперь вот расплачивайтесь. - с некоторой долей злорадства заключил он.
- Я умру? - спокойно спросил молодой человек.
- Когда-нибудь непременно. Но сейчас, раз уж Вы очнулись и мы с Вами разговариваем, - вряд ли. Ну голова, наверное, ещё поболит или живот... Рвота, там, может, будет. Или понос... - Мальчишка с беспокойством взглянул на собеседника и отчаянно покраснел. - Может, будет, а может, и нет, - так же равнодушно успокоил его Кацу Кайсю. Достал из стола кружку, насыпал в неё заварки и без всяких церемоний залил её кипятком из чайника. Протянул сидящему. - Выпейте-ка лучше чаю, юноша. Это зелёный, с хризантемой...
- Я... не очень люблю... с хризантемой(31)... - непатриотично пробормотал хитокири. - И... я, наверное, пойду... - не очень уверенно продолжил он и попытался встать, но его снова шатнуло. Он сел.
- Пейте, легче будет... - настоятельно сказал министр. - И посидите ещё немного. - Молодой человек молча кивнул и медленно вытянул из-за пояса длинный меч(32). Положил его, однако, слева от себя. Затем всё так же, сидя на коленях, принял кружку из рук господина Кацу, немного отпил из неё, потом ещё... Взглянул на чиновника. Вид у него был весьма озадаченный.
- Что с Вами, юноша?
- Так странно... Привкуса крови нет...
- Крови?! - удивлённо переспросил господин Кацу.
- Н-неважно. Простите. Забудьте... Вкусный чай, я хотел сказать... Спасибо... - хитокири поставил кружку на татами(33).
- На здоровье... - ответил господин Кацу, садясь напротив него в гостевое кресло. - Может, ещё поговорим? - Мальчишка снова кивнул и приготовился слушать.
- Знаете, юноша, - начал министр, - жаждать приключений и опасностей, испытывать себя, играть в Ёсицунэ, Хаясидзаки Дзинскэ, Оиси Кураноскэ, Сога Горо(34), или даже в этого кошмарного хитокири Баттосая - это так естественно в вашем возрасте! Но в наше смутное время забраться в охраняемое правительственное здание и угрожать кому-то убийством - это уже слишком! А если бы я в самом деле решил, что Вы - убийца? И выдал бы Вас?
- Это н-не игра! Н-неужели Вы не поняли? - с отчаянием в голосе прошептал мальчишка. - Я... я, конечно, н-не очень взрослый, но я - хитокири и у меня - меч и приказ! Я ведь по правде убить Вас пришёл! А Вы... Вы! Неумный человек!!! Меня за шкирку - и под стол! Как котёнка! Прикрываете! Собой заслоняете! А если бы я Вас - в спину?!
Кацу Кайсю снова невольно улыбнулся. "Котёнок ты и есть, - подумал он. - Маленький глупый слепой котёнок. Хоть и хитокири." А вслух сказал:
- Извините, юноша, но у Вас на лице написано, что в спину Вы ни за что не ударите. Тем более того, кто Вас прикрывает. А за воротник Вас взял... Да, это было не очень вежливо. Зато быстро. Мне ужасно не хотелось, чтобы здесь была бойня. Сбежать в Вашем состоянии Вы бы не смогли, а мирная беседа хитокири с охранниками - это нонсенс. Не знаю, что бы они сделали с Вами. Что же касается Вас... Судя по тому, что Вы, не глядя, сотворили с моей вазочкой, Вы очень способный фехтовальщик. А камелия! Вы ведь только ПОСМОТРЕЛИ на неё!
Мальчишка опустил глаза.
- Я не хотел... камелию. Она красивая. Была...
- Да, кстати, юноша, - вдруг спохватился Кацу Кайсю. - Как же Вас всё-таки зовут? На самом деле? Таро? Дзиро? Зачем Вы назвались чужим именем? Ваше собственное, наверняка, звучит гораздо лучше. Может, Вы думали, что имя убийцы поможет Вам убивать? Но ведь имя само по себе не сделает Вас более умелым, свирепым или кровожадным, и вряд ли способно кого-нибудь напугать, тем более что сами-то Вы не очень похожи на того монстра, которого нам тут живописал господин Като.
- Да, описанию господина Като я не очень соответствую. - По лицу молодого человека промелькнула тень печальной улыбки. - Но, как я уже говорил Вам, меня зовут Химура Баттосай. Хитокири Баттосай, если хотите. Наверно, это не самое хорошее имя. Но оно - моё. Это я - головорез. Злобный и кровожадный монстр, о котором с ужасом шечется весь Киото и с которым то и дело обещают расправиться разные охранники...
"Всё-таки хорошо, что я отослал охрану..." - подумал Кацу Кайсю, а вслух с сомнением спросил:
- А скажите мне, злобный и кровожадный, Вам самому всё это всё не кажется странным? Вы - свирепый убийца, у Вас - меч и приказ, перед Вами - жертва, а Вы... Вместо того, чтобы быстро сделать дело и исчезнуть, вступаете в какие-то споры, чего-то разглядываете, проводите какие-то дурацкие опыты... При этом желания убить в Вас не больше, чем в новорождённом котёнке, которого только что до отвала накормили...
Мальчишка молчал. Нахохлившись, сидел он перед господином Кацу и вид у него был грустный.
- Вряд ли Вас смутило отсутствие меча, - продолжал Кацу Кайсю. - Убийство - это ведь не турнир по кэндзюцу, и, если Вы на самом деле убийца, Вы это лучше меня знаете. И моя болтовня о карме вряд ли Вас задела. Вы ещё слишком молоды, и, наверно, ещё не думаете о таких вещах...
- Я... я... думаю... - с трудом выдавил из себя хитокири. Рот его скривился, а глаза влажно заблестели. - Но про карму все говорят... Почти все. Если успевают... Я... я ведь стараюсь чтобы быстро... Чтобы не больно... - Он шмыгнул носом, заморгал и на щеках его показались мокрые дорожки.
- Про карму говорят, про адское пламя, про то, что махая мечом ничего не изменишь, про то, что я сопляк, который ничего не смыслит в жизни... - лихорадочно продолжал мальчишка и дорожки на его щеках становились всё шире и полноводней. - Все всегда так говорят! А Вы... Вы сказали, что земля - шар... Господин Кацу... Может, это неправда всё, может, она и не шар вовсе, я никогда не думал об этом. Может, Вы на самом деле - предатель и продаёте страну гайдзинам или ещё чего там... Может, гайдзины вовсе не такие умные и сильные, как Вы говорите... Не моё это дело - разбираться, я всего лишь исполняю приказ. Но не могли же меня просто так послать! Ведь ни за что не убивают!!! Но я... Я не могу! Не знаю, почему, но не могу!!! - тут он прервался, сердито вытер глаза и нос рукавом, немного отдышался и продолжал, уже более спокойно:
- Я, ведь, когда сюда пришёл, правда, хотел убить. Но здесь никого не было, и лучше, наверное, было бы уйти. Но мы столько готовились к этому, и я не мог всех подвести. Я решил, что подожду немного. Всё равно Вы когда-нибудь придёте. А не один, так ещё кого-нибудь заодно положу. Одним прислужником сёгуна больше, одним меньше...
Вот Вы говорили, что за столом более удачная позиция для засады. Я ведь и хотел там устроиться... Подошёл к столу, а там - книжка эта. С картинками. Глупо, да? Так попасться... - Молодой человек вопросительно взглянул на господина Кацу. Тот не смеялся.
- А потом? - спросил министр.
- А потом появились Вы. Если бы Вы закричали, схватились за меч или бросились бежать, я бы точно, убил. Но Вы... Разве так можно?! Я убийца, у меня задание, а Вы разговариваете со мной так, как будто я ученик Ваш, заниматься к Вам пришёл. Тут я понял, что не смогу, вот так просто, как раньше, взять и убить... Неправильно как-то это будет... Но я служу клану Тёсю, я сообщил Вам, кто я и зачем здесь, и, значит - должен... Иначе - позор. Потеря чести...
Я говорил с Вами обо всех этих гайдзинских вещах, а сам искал, как бы так сделать, чтобы и Вы в живых остались, и от меня это как бы не зависело. Ну, чтобы никто не подумал, что у меня плохая школа.Что я только грозиться могу... А тут эти курительные палочки подвернулись. Вы там что-то про гармонию, про внушение заговорили. И я подумал, что это - выход. Дурацкий, но выход. Я буду дышать, Вы что-нибудь такое скажете, ну, про то что убивать нехорошо и всё такое прочее, потом я сделаю вид, что подействовало, Вы поверите мне, ну, или сделаете вид, что поверили. И мы разойдёмся...
- Значит, Вы хотели сохранить лицо...
- Ну да!!! Трудно Вам было пару слов сказать?! До этого ведь у Вас хорошо получалось! "Зачем Вы здесь, Вы испортите себе карму..." Думаете, приятно было эту гадость вдыхать?! - похоже, мальчишка был искренне обижен.
- Вы уж извините, юноша, но я никак не мог понять, зачем Вы всё это затеяли. Мне казалось, что Вы жаждете узнать научную истину. И что это настолько важно для Вас, что Вы даже здоровьем решили рискнуть. Несмотря на то, что я Вас отговаривал... - господин Кацу разочарованно вздохнул. - А оказалось... Оказалось, Вы всего лишь хотели красиво уйти... Сохранить лицо... И может ли табак на самом деле восстановить мир и гармонию в обществе или хотя бы спасти кому-нибудь жизнь, это Вас совершенно не интересовало...
- Ну да, всего лишь лицо... - печально сказал молодой человек. - Потому, что эту истину я уже знаю... - Брови Кацу Кайсю удивлённо приподнялись.
- Я думаю, - продолжал хитокири, - что если бы табак и вправду был таким волшебным средством, люди давно бы уже знали об этом. И все бы стали им дышать, несмотря на то, что он такой... невкусный. И несмотря на прочие... последствия. И войн бы не было! Потому, что тогда все бы договорились и были бы счастливы! И... и никого не надо было бы убивать!!! - на глаза мальчишки снова навернулись слёзы. Вид у него был до того несчастный, что господину Кацу захотелось хоть как-то его приободрить.
- Кстати, юноша, - сказал он, - а ведь Вы выиграли. Вы действительно нашли вещь, от которой и счастья немного и пользы никакой.
- Я проиграл, - Молодой человек печально усмехнулся и голос его вдруг показался министру безжизненным, равнодушным и отстранённым. - Ваши табачные палочки - гадость жуткая, но господин Като, похоже, был совершенно счастлив, получив их. А насекомые от табака и в самом деле дохнут. Мы с его помощью огород спасали... Но это неважно. Я проиграл. Я получил приказ, и не выполнил. Все эти уловки... Кого я хотел обмануть!? Не выполнить приказ и сохранить лицо... Какая глупость!... Хитокири должен убить. Или умереть. Третьего не дано... А адское пламя... Это, наверное, не очень страшно... Ведь если ад - искупление, там наверное будет легче, чем здесь. Правда? Хитокири с надеждой посмотрел на недоумевающего министра, - Я, наверное, выдержу. Вы не смотрите, что я ...упал. Я ведь очень-очень выносливый! Прощайте, господин Кацу...

Продолжение - в комментариях.

@настроение: Неужели я сделала это? Ф-фух... Наконец-то....

@темы: Rurouni Kenshin, фанфики, бакумацу, hakubaikou

---

Про Красную Шапочку и Волков Мибу или Кто убил Сэридзаву Камо.

(очень ненаучный фанфик)

Однажды голодные Волки Мибу во главе с Сэридзавой Камо бродили по улицам Киото и искали, чем бы поживиться.
Толпа голодных Волков с урчащими животами называлась патрулём Новой Гвардии, а сам процесс брожения, задержания подозрительных граждан и освобождения их от имущества - охраной порядка в городе Киото.
Бродили они, бродили и повстречался им маленький рыженький и очень лохматый мальчик. С большой корзинкой в руке. Подозрительный такой мальчик. Остановили его Волки.
- Мальчик, ты откуда, из театра Кабуки? – спросил его Сэридзава Камо.
- Не-а, я из Тёсю…
- А в Киото что делаешь?
- Да к бабушке иду. Заболела бабушка. Вот пирожки ей несу. Рисовые. Сладкие. С бобовой начинкой. Сам стряпал.
- А парик тогда для чего надел?
- Это не парик. Это волосы у меня такие.
- Врёшь ведь! – Тут Сэридзава Камо подошёл к мальчику и от души дёрнул его за волосы. Раз. Другой. Третий… Шевелюра не отрывалась. А потом вдруг оторвалась. От земли. Вместе с мальчиком…
- Однако… - сказал Сэридзава Камо – Выходит, волосы действительно твои… - и выпустил мальчика. - А выкрасил ты их тогда зачем?
- Да не красил я их! Я с детства такой. Рыжий.
- Ай-яй-яй, мальчик! Неужели бабушка не говорила тебе, что врать нехорошо? И что рыжие японцы – это ненаучно? Лучше уж признайся сразу, что ты – патриот и патлы свои в цвет императорского штандарта выкрасил! Ещё неизвестно, что у тебя в корзинке!
- Да пирожки же! Вот, взгляните!
- Снаружи-то они – пирожки, а внутри они, может, и не пирожки вовсе, а Средство. Для подрыва власти сёгуната. Давай-ка мы их проверим! – И Сэридзава Камо вынул из корзинки самый большой пирожок. Откусил. Потом ещё раз откусил. И ещё… Когда пирожок кончился, он облизнулся и сказал:
- Ну, этот, вроде бы настоящий был. Но вот остальные… Уж очень они подозрительно выглядят. Надо бы их тоже проверить…
Тут все Волки наперегонки бросились к корзинке. Пирожки проверять. И проверили...
Когда исчез последний пирожок, Сэридзава Камо довольно сказал:
- Ну вот, мальчик. Теперь ты вне подозрений. Можешь идти и радоваться…Впрочем, нет, подожди. Уж больно ты лохматый. Вот увидят тебя гайдзины и будут потом говорить, что в Японии никакого порядка нет, что сёгун собственных самураев причесать никак не может, куда уж ему с Западом тягаться. И от переговоров откажутся. Надо бы в порядок тебя привести, пока ты им на глаза не попался.
И Сэридзава Камо вынул из ножен меч…
Через четверть часа мальчик был подстрижен под бокс, на лоб ему аккуратными зубчиками свисала чёлочка, а на темечке красовалась каллиграфически выбритая кандзя «Макото». Красиво так получилось. Сэридзава Камо полюбовался работой и сказал:
- Ну, вот, теперь иди… Если люди Кондо тебя остановят, они сразу поймут, что мы тебя уже проверили.
- А как же бабушка? А пирожки? – растерянно спросил мальчик.
- А бабушкам вредно много сладкого есть. Да и пирожки у тебя несвежие были. Из Хиросимы до Киото, поди, недели две пути будет. А из Хаги и того больше…
И Волки Мибу ушли. А маленький рыженький мальчик стоял посреди улицы и горько-горько плакал. Мальчик плакал и его обнажённые уши пылали огнём стыда и великой ненависти к сёгуну, к гайдзинам и к Новой Гвардии…


А вскоре Сэридзаву Камо убили. Нынче все говорят, что это дело рук Кондо и компании. Вроде бы как власть они с Сэридзавой не поделили. Или Мацудайра Катамори им приказал…
Но сам Кондо, да и компания тоже, упорно твердили, что это сделал Сами Знаете Кто из Тёсю...

140 лет назад, в эпоху Бакумацу, в Киото появился мелкий рыжий злобный и кровожадный патриот-убийца по прозвищу Хитокири Баттосай. Многие чиновники сёгуна пали от его руки, но особенно крепко доставалось от него Волкам Мибу. Бывало, как увидит хитокири волчий патруль, так и нет патруля. И поделом им. Не будут впредь маленьких рыженьких мальчиков обижать.


2011г.

ПРИМЕЧАНИЯ:
Сэридзава Камо - до 16 сентября 1863 года - командир Синсэнгуми (наряду с Ниими Нисики и Кондо Исами). Хороший фехтовальщик со скверным характером и дурными привычками. Использовал отряд и своё служебное положение для грабежей и вымогательств с целью личной наживы. За что и пострадал.

Волки Мибу (Синсэнгуми, Новая Гвардия) - во времена Бакумацу один из отрядов по охране порядка в городе Киото. Вначале отряд располагался в деревне Мибу неподалёку от Киото и назывался Мибумура Росингуми (отряд странников из деревни Мибу), сокращённо Мибуро (странники из Мибу). Из-за неблаговидной деятельности Сэридзавы Камо иероглиф "странники" (ро: ) в народе часто заменяли знаком "волки", который тоже можно прочитать как "ро:". Уже потом, чтобы никто не сомневался, стали произносить "Мибу но о:ками" (Волки Мибу).
Прозвище "Волки Мибу" было презрительным и только благодаря Кондо Исами и прочим известным личностям приобрело героико-романтический характер.

@темы: Rurouni Kenshin, фанфики, бакумацу, hakubaikou